Нина свернулась клубочком рядом с Люком. Вот бы ей стать такой сильной. Но у нее не было в прошлом тех десяти лет, которые подготовили бы ее к роли возлюбленной рок-певца, уверенной в себе и умеющей ни на что не обращать внимания.
Она все еще не совсем пришла в себя после того вечера, и, если бы ей опять напомнили, что он рок-идол, ее нервы просто бы не выдержали. Поэтому они решили остаться дома и побыть вдвоем, как обычные люди.
«Как жаль, что он не оперный певец!» – улыбнулась про себя Нина, представив Люка поющим Верди. Вообще-то ему лучше бы подошел Вагнер.
Она слышала, как в спальне Люк по телефону кричит на Кейт. Он поставил на проигрыватель пластинку – оперу, возможно, для того, чтобы она не слышала, что он говорит. Крик наконец прекратился, хотя Люк еще минут десять продолжал говорить.
Когда он вошел в комнату, Нина спросила:
– Как только Кейт тебя выносит?
– Так же, как и ты. Но она не обладает твоими достоинствами. – Он перегнулся через спинку дивана и провел носом по ее щеке.
– Перестань. Я сказала тебе, что хочу сегодня посмотреть партитуру.
Люк уселся на другом конце дивана и какое-то время рассматривал Нину.
– Что ты на меня так смотришь?
– Пытаюсь представить тебя старой и седой.
– Если ты не оставишь меня в покое, я стану такой уже через три месяца.
– Ты и в старости будешь красивой. Колючей, но красивой.
– Тихо! Это лучшее место.
С пластинки звучало страстное сопрано. Нина с партитурой в руках слушала закрыв глаза.
– Я бы могла убить, чтобы мне дали спеть это, – сказала она, когда пластинка кончилась. – Как ты думаешь? – Она попыталась, как Люк, поднять одну бровь, но у нее не получилось.
– До сих пор не научилась? Смотри, как надо, – продемонстрировал он.
– Это нечестно. Ты знаешь, что у тебя преимущество.
– Я думаю, ты бы потрясла их в этой роли, дорогая.
– Если, конечно, я ее получу, – вздохнула Нина. – Хочешь послушать другую сторону?
– Кстати, о работе. Я хотел тебе сказать…
– Та сторона даже лучше…
– Я уже давно собирался…
– Интересно, согласится ли Джорджо работать в Нью-Йорке в следующем сезоне?
– Нина, ты меня слушаешь? – Люк бросил в нее подушку.
– Эй, – воскликнула Нина, – нечестно! Это я придумала. А ты придумай что-нибудь свое.
Люк бросил в нее две подушки.
– Это мои подушки. Осторожно: картина! Что ты делаешь! – Нина буквально зашлась от смеха.
Он бросился на нее, как вратарь, и они свалились на разбросанные подушки.
Нина каталась с ним по полу, задыхаясь от смеха. Все красивые хрупкие безделушки могли свалиться на пол.
