Самая точная информация о ситуации на фронте поступала от работников железнодорожного транспорта. Часто они знали лучше офицеров генерального штаба, до какого именно пункта уже успели продвинуться войска противника. Все больше немцев отваживались теперь слушать радио Би-би-си, пытаясь составить для себя реальную картину событий. Они, безусловно, рисковали, так как соседи могли донести на них в гестапо. Тогда их ждал концентрационный лагерь. Еще много немцев продолжали верить каждой передаче, подготовленной для них в так называемом "Проми" — министерстве пропаганды Германии.
Общественный транспорт пока продолжал действовать, и люди каждый день вставали и отправлялись на работу, добираясь до нее по узким дорогам, расчищенным от обломков. Но большинство берлинцев, оказавшись на своем рабочем месте, снова ложились спать. Делать теперь практически было нечего. Спальный чемоданчик стал неотъемлемым предметом обихода почти каждого жителя столицы. Владельцам уцелевших квартир теперь приходилось обзаводиться дополнительными кроватями или раскладушками, чтобы разместить на них своих родственников или друзей, дома которых были разбомблены союзной авиацией. Наиболее информированные берлинцы обсуждали возможные пути эвакуации из столицы. Рассказы беженцев с востока стали причиной распространения слухов, что первой целью русских являются обеспеченные слои населения землевладельцы и капиталисты. Советская пропаганда действительно не уставала призывать к искоренению как национал-социализма, так и "юнкерского милитаризма".
Те, кто все же решил бежать из Берлина, должны были быть крайне осторожными. Дело в том, что Геббельс заявил, что люди, самовольно оставившие столицу, будут считаться дезертирами. Прежде всего жителям необходимо было обзавестись разрешением на проезд. Но для этого должна иметься веская причина — например, срочная работа в интересах обороны за пределами Берлина. Большинство из тех, кому удавалось добиться такого официального разрешения, получали на прощание тихий совет от своих родственников и знакомых: "Не возвращайся назад, оставайся там"[147]. Почти все берлинцы мечтали уехать в деревню, где еще имелось достаточно продуктов и не было бомбежек. Некоторые даже рассматривали возможность купить фальшивый паспорт, а иностранные дипломаты вдруг заметили, что стали необычайно популярны среди горожан. В наилучшем положении оказались сотрудники различных министерств — большинство ведомств эвакуировали теперь на юг Германии
