— Да, ваша честь.
Я повторил свой вопрос.
— Я был там примерно за полгода до смерти судьи Ноутона, сэр.
— Ваше посещение носило профессиональный характер — вы выполняли свой долг?
— Да, сэр.
Я пристально следил за Сандлером. Нюх у помощника прокурора был прекрасный, и он мигом смекнул, чего я добиваюсь. Он даже открыл было рот, чтобы заявить протест, но в последний миг сдержался. Любопытство пересилило; тем более, что он отлично знал, что успеет внести протест и после того, как удовлетворит любопытство.
— Расскажите нам, какие именно обстоятельства привели вас туда впервые.
Сандлер тут же возразил, а судья Харрингтон прищурился и спросил:
— Вы намерены как-то связать это с уже представленными показаниями? Я не понимаю, какое отношение к делу может иметь нечто, случившееся полгода назад. Вы сможете установить связь? В любом случае, это не вполне корректный перекрестный допрос.
— Я попытаюсь установить связь.
— Вы ведь можете вызвать этого полицейского как собственного свидетеля, мистер Эддиман.
— Я возражаю! — снова выкрикнул Сандлер. — Это просто попытка половить рыбку в мутной воде!
— Прошу вас, подойдите оба ко мне, — пригласил судья Харрингтон. — И ещё прошу вас, мистер Сандлер, воздержаться от громких выкриков. Я, конечно, чуть-чуть постарше вас, но на слух пока не жалуюсь.
В зале послышались смешки. Пригнувшись к нам, судья спросил:
— В чем дело, господа?
Сандлер хорошо подготовился к этому процессу.
— Я предпочел бы обсудить этот вопрос в кулуарах, ваша честь.
— Вы считаете это необходимым?
— Да, сэр.
— А вы, Эддиман?
— Пожалуй, да, — согласился я.
Судья объявил о том, что суд берет перерыв до двух часов дня.
* * *
— Итак, в чем дело, Сандлер? — строго спросил он, когда мы удалились в кулуары.
— Если позволите, ваша честь, я сразу перейду к сути.
— Позволяю. Я слишком стар, чтобы играть в кошки-мышки.
— Хорошо, — кивнул Сандлер. — Дело в том, что полгода назад судья Ноутон оказался замешанным в скверную историю. Судя по всему, он был сексуальным садистом…
— Кем?
— Садистом — сексуальным извращенцем, который испытывал оргазм лишь тогда, когда мучил женщин.
— Какое, черт побери, это имеет отношение к нашему делу?
— Вот именно! — фыркнул Сандлер. — Просто Джонни Кейпхарт случайно проезжал мимо дома судьи Ноутона, когда услышал крики. Войдя, он увидел, как судья избивает голую женщину. Это была Салли Магвайр, зазывала из «Последнего шанса», а временами, возможно — женщина по вызову. Кейпхарт оттащил судью от Салли. Она была жестоко избита, вся в синяках, с покусанными грудями. Позже оказалось, что у неё сломаны три ребра. Дело тогда удалось замять. Обвинения никто не выдвинул, а женщине щедро заплатили.
