— Нет. Хотя вы и в самом деле кажетесь мне настоящей сумасбродкой. Неужели вы не понимаете, что вам грозит петля? Что вас ждет виселица? Не говоря уж о том, как смертный приговор женщине повлияет на общественный имидж нашего штата. Вам хоть чуточку страшно?
— Общественный имидж? — нахмурилась Хелен. — Что это такое?
— Вы что, с Луны свалились?
— Я, кажется, задала вам вопрос. Вы ведь хотите, чтобы я вам отвечала, не правда ли?
— Ладно, ладно, — махнул рукой я. — Общественный имидж это некий расхожий ярлык, порожденный нашей изобретательной бюрократией для обозначения некого идеального образа — кого-то, или чего-то. Разница здесь в том, каков человек на самом деле, и каким его воспринимает общество. Взять, например, убитого вами человека. Да, Алекс Ноутон был не ангел. Более того, это был отъявленный негодяй, по которому веревка плакала. Но многие ли его таким знали? Наше общество знало его с другой стороны — оно воспринимало только его публичный имидж, то, каким он представлялся на судебных заседаниях, на телевидении и в прессе. Для большинства людей он олицетворял образ честного, неподкупного и справедливого судьи, столпа общества. Вот почему я говорю, что вы попали в беду. Влипли по самые уши.
— Вот, значит, что вас волнует, Блейк? Общественный имидж вашего штата?
— Да, он и впрямь заботит многих.
— Вы хотите сказать, что есть здесь люди, которые им восхищаются?
— Да.
— Вы меня разыгрываете.
— Пусть так, — кивнул я. — Тогда смейтесь. Посмейтесь от души. В последний раз.
* * *
В приемной Чарли Андерсона мне пришлось дожидаться целых тридцать минут. Он таким образом напоминал мне мое место в этой игре, лишний раз намекая на то, чтобы я не слишком рыпался. Зато позже, когда меня наконец впустили в его кабинет, Чарли вышел навстречу — радушный хозяин — и приветливо протянул лапу.
— Рад тебя видеть, Блейк. Ну что, видел ее?
— Да, но больше не хочу, — ответил я. — Я сыт по горло. Тем более, что это просто нелепо. Ты же сам отлично знаешь, что я не занимаюсь уголовными делами. Нет, я умываю руки.
— Постой, Блейк. Не спеши, подумай как следует.
— Я уже думал. Даже голова разбухла.
— Блейк… — в его голосе зазвенела сталь. — Есть такие люди, которые сами себе гадят. Не делай этого, Блейк. Не усложняй себе жизнь. В чем дело? Что тебя тревожит?
— Хелен Пиласки.
— Это понятно, — закивал Чарли Андерсон. — И объяснимо. Я тебя прекрасно понимаю. Она — женщина видная. Лично я, если хочешь знать, более аппетитной бабенки вообще в жизни не встречал. Ты — нормальный мужчина, в жилах которого течет горячая кровь. Ты, конечно, перед её прелестями не устоишь. Это очевидно. Ну и что? Мы же не в церкви! Соверши чудо, вытяни её из этой передряги, и — она твоя! Если чуда не произойдет, то можешь всегда вернуться к жене — тылы у тебя крепкие. Я хочу, Блейк, чтобы её защищал именно ты. Говорил это раньше и повторяю снова.
