— Мысль хорошая, — сказал я, — однако чем дольше вы будете откладывать решение, тем больше будет вероятность того, что судья сочтет необходимым отложить процесс. Не исключено, что смерть мистера Винсента уже заставила его подумать об этом. Если вы выберете меня, я сразу скажу ему, что мы готовы начать.
Я встал, вытащил из кармана визитную карточку, протянул ее Эллиоту:
— Здесь указаны все мои телефоны. Звоните в любое время.
Эллиот принял карточку, вглянул на нее. Дверь его кабинета открылась еще до того, как я приблизился к ней. Миссис Альбрехт радушно улыбнулась мне.
— Уверена, что мы еще встретимся, — сказала она.
Киско стоял, прислонившись к «линкольну», и курил.
— Быстро ты управился, — сказал он.
Я уселся в машину — на случай, если на парковке установлены видеокамеры и Эллиот наблюдает за мной.
Киско проделал то же самое.
— Похоже, тебя можно поздравить?
— Я сделал все, что мог. Скорее всего, новостей нам долго ждать не придется.
Киско вывел машину со стоянки и направил ее к воротам студии. Мне трудно было переключиться с мыслей о гонораре в четверть миллиона долларов на другие дела Винсента, однако работа есть работа. И я вытащил из сумки папки с другими делами.
На обложке каждой был аккуратно отпечатан адрес клиента: одна из них — женщина, обвиненная в непристойном поведении, — жила в Голливуде.
— Значит, так, — сказал я. — Поедешь по Мелроуз до Ла-Бри. Там остановишься. И давай-ка я пересяду на переднее сиденье. Не хочется, чтобы ты чувствовал себя просто водилой.
— Послушай, Мик, — произнес Киско, — мне нужно кое-что сказать тебе. Мы с Лорной… ну, мы собираемся пожениться.
Вообще говоря, я понимал, что они понемногу продвигаются в этом направлении. Мы с Лорной были друзьями пятнадцать лет и только потом стали мужем и женой — на один год. Брак наш оказался для меня разочарованием, такой же глупостью, как и все, что я делал в жизни. Мы быстро поняли, что ошиблись, и все-таки сумели остаться друзьями. И не было в мире человека, которому я доверял бы больше, чем Лорне.
— Ты ничего не имеешь против, Мик?
Я взглянул на него в зеркальце заднего вида:
— Я ведь не вхожу в это уравнение, Киско.
— Это понятно, просто мне нужно знать, что ты не против.
— Нет, не против. Но я должен сказать тебе кое-что, Киско. Лорна — одна из четырех самых важных в моей жизни людей. Ты, может быть, и весишь на семьдесят пять фунтов больше, чем я, но, если ты сделаешь ей больно, я найду способ сделать больно тебе. Ты ничего не имеешь против?
