Брю молчал в ожидании продолжения, Исса же с расширенными от возбуждения черными зрачками ждал его реакции. И вновь напряжение невольно разрядила Лейла. Встревоженная этим возбуждением, причина которого была ей непонятна, она поспешила обратно в кухню и вернулась оттуда с раствором сердечных капель; она поставила стакан перед Иссой и смерила сначала Брю, а потом Аннабель укоризненным взглядом.
— А можно узнать, что вас привело в тюрьму? — подытожил Брю.
— О да, сэр! Спрашивайте, не стесняйтесь! — вскричал Исса. Это был вызов приговоренного человека, стоящего на эшафоте. — Быть чеченцем — разве не преступление? Мы рождаемся преступниками. С царских времен носы у нас подозрительно плоские, а волосы и кожа криминально темные. Мы бросаем вызов общественному порядку, сэр!
— Но я бы не сказал, что ваш нос плоский.
— К моему сожалению, сэр.
— Так или иначе, вы оказались в Турции, — мягко напомнил ему Брю. — А из Турции вы бежали и сумели добраться до Гамбурга. Впечатляющие достижения.
— Волею Аллаха.
— Но и не без ваших усилий, как я подозреваю.
— Когда есть деньги, все возможно. Вы это знаете, сэр, лучше меня.
— Вот! Спрашивается, чьи деньги? — тут же, раз уж тема затронута, спросил Брю с лукавством. — Кто снабдил вас деньгами, которые обеспечили ваши блистательные побеги? Вот вопрос.
— Это сделал… — Исса помолчал, словно мучительно ища ответ где-то в себе. — Сэр, это сделал Анатолий.
— Анатолий? — повторил Брю, дав сначала этому имени погулять в закоулках своей памяти, а также в некой отдаленной комнате отцовского прошлого.
— Да, сэр. Анатолий все оплачивает, особенно побеги. Вы его знаете? — Он весь подался вперед. — Он ваш друг?
— Боюсь, что нет.
— Для Анатолия деньги — это главная цель в жизни. Деньги и смерть, я бы сказал.
Брю хотел было подхватить эту тему, но тут подал голос Мелик, стоящий у окна на своем посту.
— Так там и стоят, — рыкнул он по-немецки, выглядывая на улицу из-за занавески. — Эти две ведьмы. Ювелирные украшения их больше не интересуют. Теперь одна читает объявления на аптеке, а другая у входа разговаривает по сотовому. Для проституток они слишком уродливые, даже в нашем квартале.
Аннабель подошла к нему и выглянула в окно, Лейла же сложила ладони «домиком» перед собой в молитвенном жесте.
— Обыкновенные старые женщины, — сказала Аннабель тоном, не терпящим возражений. — Не надо драматизировать, Мелик.
Но Иссу это не успокоило. Отреагировав на слова Мелика, он уже был на ногах, с седельной сумкой через плечо.
