— Я вас понимаю, — заверил он ее. — И с уважением отношусь к вашей позиции.
Началось фехтование. В этом он был мастер.
— Наши клиенты, мистер Брю, не из тех, кого можно назвать нормальными клиентами.
— Вот как? Не уверен, что я хоть раз встречал нормального клиента, — пошутил он, но она на его шутку опять-таки не отреагировала.
— Таких людей Франц Фанон называет «земными изгоями». Вы знаете эту книгу?
— Слышал о ней, но боюсь, что не читал.
— У них нет гражданства. Они часто являются жертвами серьезной травмы. Они боятся нас не меньше, чем они боятся мира, в который попали, и мира, который оставили позади.
— Понимаю. — На самом деле он был далек от понимания.
— Мой клиент, справедливо или несправедливо, верит в то, что вы, мистер Брю, являетесь его спасителем. Из-за вас он приехал в Гамбург. Благодаря вам он сможет получить легальный статус и образование. А без вас ему прямая дорога обратно в ад.
Брю уже готов был воскликнуть «О боже» или «Какая печальная история», но под ее неотрывным взглядом почел за благо промолчать.
— Он верит в то, что стоит ему только произнести вслух «мистер Липицан» и предъявить вам некий шифр — к кому или к чему он относится, я не знаю, а возможно, не знает и он сам, — и — абракадабра! — все двери перед ним распахнутся.
— Могу я узнать, как долго он здесь уже находится?
— Считайте, пару недель.
— И он так долго со мной не связывался, при том что якобы из-за меня приехал? Как-то не очень понятно.
— Он приехал сюда в плохом состоянии, запуганный, не знающий ни одной живой души. Он впервые на Западе и не знает ни слова по-немецки.
И вновь он собирался сказать «Понимаю», да передумал.
— А еще, по причинам, которые я пока не могу раскрыть, сама необходимость обращения к вам вызывает у него отвращение. Он предпочел бы, по крайней мере в душе, отказаться от своего плана и умереть от голода. К сожалению, с учетом его сегодняшней ситуации, вы — его единственный шанс.
#
Слово за Брю, но что он должен сказать? Попав в яму, Томми, не рой ее дальше, а продолжай защищаться. Опять же отец.
— Я прошу прощения, фрау Рихтер, — начал он в уважительном тоне, впрочем никоим образом не означавшем, будто он сделал нечто такое, за что должен перед ней извиняться. — Кто именно снабдил вашего клиента информацией — я бы сказал, создал у него впечатление, — что мой банк может сотворить для него это маленькое чудо?
— Не столько даже банк, мистер Брю. Лично вы.
— Боюсь, что все это звучит не слишком убедительно. Я вас спросил про источник информации.
