— Эх-хех, подумаешь, папа высмеял перед мальчонкой дурацкие его рисунки, с ребягами случаются вещи и похуже.
— У меня такое впечатление, что ваши слова относятся к конкретному случаю. Вероятно, из вашей жизни?
— В моей жизни нет и не было ничего похожего, — буркнул Рик.
— Мне так не кажется.
— Вы поверите, когда пригласите меня на вашу кушетку? — насмешливо спросил он.
— Нет, когда вы скажете мне правду, для разнообразия.
— Как это понимать? — Неужели она догадалась, кто он на самом деле, встревожился Рик.
— Надо понимать так: вам есть что прятать за фасадом негодяя, за коварной ухмылкой и циничными замечаниями.
— Эй-ей, у каждого своя сила, — запротестовал он. — Так вышло, что коварная ухмылка и циничные замечания — это моя сила.
— И у каждого свои слабости, — добавила Холли.
— Так вас интересуют слабости? В частности, мои?
— Но, по-моему, у вас нет слабостей, разве не так?
— Гм, если вам приятнее думать, что у меня есть слабости, пожалуйста. Я сам признаюсь в первой из них. У меня слабость к кареглазым блондинкам.
— В таком случае мне надо сейчас пойти и сменить цветные контактные линзы, — ядовито улыбнулась она. — Может быть, надеть голубые? Я всегда мечтала о голубых глазах, — печально добавила она. У матери Холли были голубые глаза, и ее совсем не радовало, что она унаследовала карие глаза отца.
— Оставьте свои глаза такими, какие они есть, — деловито приказал Рик.
Холли нахмурилась.
— Есть одна вещь, которую вам надо бы знать, Рик. Я абсолютно не воспринимаю приказы.
— Я тоже.
— Догадываюсь, — сухо заметила она.
— Я служил на флоте и наслушался столько приказов, что мне теперь хватит на всю оставшуюся жизнь. А какое у вас оправдание? — парировал он.
— Отец, который считал себя главным командиром. Слава Богу, мне уже давно больше двадцати одного, я совершеннолетняя, и он не может держать меня в своих феодальных клещах. Теперь я в безопасности. Свободна.
— А вы не думаете, что вы жестоки по отношению к отцу? Как насчет его чувств? — Рик решил сыграть на обычном у детей чувстве вины перед родителями. — Что, если он скучает без вас?
— Это его проблема, меня она не касается. Убежденность и страстность ее ответа удивили Рика.
— Так вас не беспокоит, жив он или умер, так я понимаю?
— Нет, этого я не говорила. Естественно, я не желаю ему ничего плохого. Как бы там ни было, он мой отец. Но я не позволю ему использовать мои чувства мне же во вред.
— Продолжайте, — поощрил ее Рик. — Из ваших слов выходит, будто он какое-то чудовище.
