Похоже, он не поверил, во всяком случае настоял на том, чтобы проводить ее; тут Добрице стало жутковато, а затем она и вовсе растерялась, так как не могла придумать, как бы от него отделаться. Они походили по вокзалу. Он повторил свое приглашение. Потом они поели мяса на ребрышках, платил он, и вновь окунулись в толпу пассажиров. Вдруг Добрица услышала родную речь, двое земляков разговаривали о чем-то за пивной стойкой; изобразив радость встречи, она бросилась к ним, пожала им руки и затараторила так весело, что ее спутнику поневоле подумалось, будто она отыскала своих, а потому ему не остается ничего другого, как откланяться.
А Добрица лишь расспрашивала земляков, с какого перрона отходят поезда на Австрию и сколько стоит билет. Те ей все растолковали и даже больше того, услыхав от Добрицы, что в Гамбурге у нее украли вещи и она осталась без денег, без документов, они предложили ей перебраться через границу на их машине. Но сначала они все вместе отправились в какой-то ресторанчик, стены которого были украшены коврами и фотографиями; там мужчины встретили двух земляков и о чем-то пошушукались с ними, отсадив Добрицу на время переговоров за соседний столик. Потом они выпили немножко вина, а напоследок заказали крепкого кофе. Затем они впятером тронулись в путь, спокойные и веселые.
Этого спокойствия Добрица не утратила даже тогда, когда на стоянке мужчины посадили ее в багажник, предварительно уложив там подстилку. Они пообещали, что в багажнике ей придется пробыть не больше получаса, после чего потрепали ее по плечу и захлопнули дверцу. Добрица ждала, что машина вот-вот затормозит, послышатся шаги, голоса пограничников, однако машина ехала и ехала, а никаких признаков контрольно-пропускного пункта все не было и не было. У Добрицы закружилась голова, ее начало подташнивать, порой казалось, что разверзлась и тянет к себе какая-то черная пучина. Когда машина в конце концов все-таки остановилась, Добрица едва могла пошевелиться. Двое мужчин вытащили ее из багажника, отвели к скамейке, а когда она слегка пришла в себя, все дружно принялись ее хвалить за выдержку и смелость. По дорожному указателю ей стало ясно, что они уже в Австрии.
Ах, сестренка, ты с такой легкостью соглашалась на все, будто у тебя не было выбора.
Вместе со своими земляками она пересекла Австрию; за исключением Ранко, который был у них заправилой, все остальные оказались людьми веселыми, по дороге они пели, загадывали загадки, старались перещеголять друг друга похвальбой, какой они закатят пир, когда вернутся домой. В горном лесу они свернули с шоссе и съехали на поляну. Не сговариваясь, мужчины вышли из машины, растянулись на траве и, к удивлению Добрицы, вмиг заснули — по крайней мере, трое из четверых, ибо Ранко хотя и прилег, однако время от времени разглядывал в бинокль серую ленту шоссе и лысоватую гору, посреди которой проходит наша граница.
