— Его все равно будут искать, пока твой проклятый род не будет истреблен до конца, — скрипнул зубами Ариман.
— Брат, как ты можешь? — ахнула Аэрис.
— Не я, — отмахнулся эльф, — я тоже держу слово. Других охотников найдется тьма.
— Что ж, пусть попробуют, — зловеще оскалился Иван, открывая портал. — Их будет ждать очень большой сюрприз.
— Какой еще сюрприз? — невольно фыркнул Ариман. — Ты отсылаешь его в мир людей.
— И он там будет человеком, а не эльфом, — подтвердил Иван.
— Его легко найдут. Я даже отсюда чувствую, куда ведет этот портал.
— Но найти его там не сможешь. В том-то и сюрприз, — усмехнулся Иван.
— Но кто о нем там позаботится? — в отчаянии воскликнула Аэрис, с ужасом глядя на зыбкое марево портала.
— Неужели ты думаешь, что я, как безродного щенка, брошу своего сына на произвол судьбы? — гневно спросил Иван. — Там все уже готово!
Словно в подтверждение его слов, из портала высунулись чьи-то руки. Темный император осторожно вложил в них младенца и, пользуясь тем, что его спина перегородила портал, сдернул с пальца Хранителя и уронил его в пеленки. Колечко на мгновение пробудилось. Дракончик кинул недоуменный взгляд на императора, затем посмотрел на спящего младенца, понимающе кивнул и опять свернулся в колечко.
— Твое время придет, малыш, — услышал он свой счастливый шепот, — не пройдет и семидесяти лет, как ты вернешься в этот прогнивший мир и заставишь его содрогнуться!
Руки, державшие младенца, втянулись вместе со своим хрупким грузом в портал, который начал медленно таять в воздухе…
Иван проснулся в холодном поту. Сон… это всего лишь сон. Юноша начал озираться. Он лежал на роскошной мягкой постели под балдахином. Рядом на стуле лежала аккуратно сложенная одежда, поверх нее его титановый меч в роскошных ножнах, а на столе возле противоположной стены его широкополая шляпа.
Парень потряс головой. Куда его опять черти занесли? Последнее, что он помнил, — это бросок Черного Эльфа на него, родного, в трактире «Три веселых тролля». Но тут был явно не трактир, однозначно.
Иван приподнялся на локте. Сразу накатила слабость, но, пересилив себя, юноша справился с дурнотой, сел, перекинул меч со стула на кровать и начал одеваться. Тело было как ватное, плохо слушалось, а потому процедура растянулась минут на пять. Закончив с туалетом, он покосился на кожаные ремни упряжи, поддерживающие ножны за спиной, понял, что в таком состоянии с ними не справится, и решил пока их не трогать. Поднялся, опираясь на меч, как на трость, добрел до стола, сдернул с него шляпу, напялил ее на голову, уже привычно прикрывая свои эльфийские ушки, и двинулся к выходу. В животе урчало. Его гнал вперед зверский голод, от которого заворачивались кишки. Дверь оказалась незаперта. Толкнув ее, Иван вышел в пустой коридор и побрел по нему в сторону голосов, доносившихся из приоткрытой двери соседнего помещения.
