А потом тюремщик вошёл и увидел, что Нур-ад-дин говорит такие стихи:
"Кто поможет мне, кто поддержку даст мне в горе?
Велика болезнь, нелегко найти лекарство.
Истомило сердце и душу мне отдаление
И друзей моих судьба сделала врагами.
И найду ль среди вас я, о люди, друга мне нежного,
Чтоб мог сжалиться и ответить он на зов мой?
Как ничтожна смерть для меня теперь с забытьём её,
И на благо жизни пресёк давно я надежду.
О господь мой, тем, кто ведёт нас всех, благовестником,
Тобой избранным, океаном знаний, владыкою
Всех ходатаев заклинаю я - отпусти мне грех
И спаси меня и тоску и горе смягчи мне".
И тогда тюремщик снял с него чистую одежду, надел на него две грязные рубахи и отвёл его к везирю, и Нурад-дин посмотрел, и вдруг видит, что это его враг, который стремится его убить. И, увидав его, он заплакал и спросил его: "Разве ты в безопасности от судьбы? Или не слышал ты слов поэта:
Где теперь Хосрои, где деспоты эти первые,
Что собрали клады? Но нет тех кладов и их уж нет!"
"Знай о везирь, - сказал он потом, - что лишь Аллах, да будет он превознесён и прославлен, творит то, что хочет". И везирь возразил: "О Али, ты пугаешь меня этими словами? Я сегодня отрублю тебе голову наперекор жителям Басры и не стану раздумывать, и пусть судьба делает что хочет. Я не посмотрю на твои увещания и посмотрю лишь на слова поэта:
Пускай судьба так делает, как хочет,
Спокоен будь о том, что судьба свершила.
А как прекрасны слова другого:
Кто прожил после врагов своих Хоть день - тот цели достиг уже".
И потом везирь приказал своим слугам взвалить Нурад-дина на спину мула, и слуги, которым было тяжело это сделать, сказали Нур-ад-дину: "Дай нам побить его камнями и разорвать его, если даже пропадут наши души". Ко Нур-ад-дин Али отвечал им: "Ни за что не делайте этого. Разве вы не слышали слов поэта, сказавшего:
Прожить я должен срок, судьбой назначенный, А кончится ряд дней его - смерть мне, И если б львы меня втащили в логово - До времени меня не сгубить им".
И потом они закричали о Нур-ад-дине: "Вот наименьшее воздаяние тому, кто возводит на царей ложное!" И его до тех пор возили по Басре, пока не остановились под окнами дворца, и тогда его поставили на ковре крови, и палач подошёл к нему и сказал: "О господин мой, я подневольный раб в этом деле. Если у тебя есть какое-нибудь желание - скажи мне, и я его исполню: твоей жизни осталось только на то время, пока султан не покажет из окна лицо".
И тогда Нур-ад-дин посмотрел направо и налево и назад и вперёд и произнёс:
