"Наше государство располагает мощной ракетной техникой, Военная авиация и Военно-Морской Флот при соврем энном развитии военной техники утратили прежнее значение. Этот вид оружия не сокращается, а заменяется. Военная авиация почти вся заменяется ракетной техникой".
Далее он добавил: "Мы резко сократили и, видимо пойдём на дальнейшее сокращение и доже прекращение производства бомбардировщиков и другой устаревшей техники. В Военно- Морском Флоте большое значение приобретает подводный флот, а надводные корабли уже не могут играть прежней роли".
Эти ' глубокомысленные" высказывания вызвали бурю срежиссированных аплодисментов Верховного совета, как всегда, единодушно принявшего предложенный Хрущёвым закон о сокращении численности вооруженных сил на 1 млн. 200 тыс. человек. Из военных присутствовавших в Кремле Хрущева поддержал только командующий Советскими войсками в ГДР маршал Захаров и Министр обороны Малиновский. Начальник Генерального штаба В. Соколовский и командующий ОВС Варшавского договора И. Конев дипломатично промолчали (впоследствии их отстранили от должностей).
Таким образом "почётный шахтёр" в 1960 г. одержал крупную победу над собственной авиацией и Военно-Морским Флотом, а услужливая партийная пресса, захлебываясь от избытка чувств, пестрила сообщениями о том, с каким энтузиазмом и мыслями о мудрости партии личный состав уничтожает недостроенные корабли, крушит боевые самолёты, бросает на произвол судьбы обжитые гарнизоны. Шла ломка сложившихся традиций и уродование собственных судеб.
Сокращения прошлись и по морской авиации: расформировали части и соединения минно-торпедной авиации на Ил-28 (самолёты последних выпусков оставили только в авиации БФ и частично передали за границу) и большинство наземных частей. Воен- но-Морской Флот лишился истребительной авиации, часть самолётов которой передали в ПВО страны.
Целыми полками лётный состав в возрасте 30-35 лет, удостоенный не одной государственной награды за освоение новой техники и сложных видов полётов, на обучение которого, в своё время затратили колоссальные средства, уходил на пенсию и в народное хозяйство.
Это воспринималось как ощутимый удар не столько по боевой готовности, но главным образом по престижу военной службы и, по-видимому, начиная с этого периода, он стал неумолимо падать. Не обошлось без трагедий – спутнице подобных головотяпских мероприятий: ломались жизненные планы, рушились карьеры, разваливались семьи. Уволенные, потеряв веру в человеческую справедливость и достаточно осведомлённые о пресловутой коллективной "мудрости" партии спивались, некоторые начали промышлять кражей и разбоем. Их будущее и судьбы никого из руководства не волновали.
