- Начнем совещание, - прервал все шевеления, разговоры и покашливания Майгатов.
В наступившей тишине стало слышно, как мерно поскрипывает на волне старичок-"Альбатрос". Покачивало ощутимо, но не до мути, и в этом было что-то снотворное, убаюкивающее, так подходящее к тому тону, в котором он хотел провести совещание.
- Вопрос всего один. Но вопрос серьезный. Долго я вас задерживать не буду. Главное, чего я хочу добиться, это сочувствие. То, что сделал один из вас, уже принесло немало бед. Одному матросу это грозит дисбатом, другой... это уже офицер... может не уйти на повышение, третий... В общем, перечислять можно долго.
Мичманы настороженно молчали.
- Прошлой ночью один из вас украл важную вещь. Впрочем, меры, которые я предпринял, сделал эту вещь для заказчика преступления совершенно бесполезной. Понимаете? - спросил он почему-то у одного фельдшера, и тот спиной еще ниже сполз по переборке, чтобы казаться ниже и меньше. - Мне не очень хочется, чтобы весь корабль, вся бригада, весь флот узнали имя грабителя. Очень не хочется. Я знаю, что украденную вещь он еще не вынес с корабля. Поэтому я прошу в течении часа положить ее где-нибудь на видном месте: в кают-компании, в ходовой рубке, хоть на палубу в офицерском коридоре. Где угодно, но положить. Я обещаю, что при любом исходе дела наше ограбление не станет достоянием гласности. Что же касается другого, предыдущего ограбления...
- Что: еще одно? - недовольно пробурчал связист и начальственно насупил брови.
- Да, еще одно, - раздраженно ответил Майгатов. Он страшно не хотел называть слов "секретка", "вахтенный журнал", "радиоприемник", понимая, что грабителю и без них все ясно, а остальные, чтобы, прослушав его, так бы и не поняли, о чем же речь. - Его совершил тот же человек. Из двух пропавших вещей одну нашли. Вторую... Вторую он должен вернуть сам. Вернуть так, чтобы это было и незаметно, и чтобы отвести угрозу от других, над которыми она сейчас нависла. Вопросы есть?
- Да какие тут могут быть вопросы?! - ответил за всех говорун Жбанский.- Если он среди нас, он все понял...
- Ошибки быть не может? - прохрипел от умывальника седой артиллерист.
- Нет! - резко встал Майгатов и, вспомнив почему-то оценочный метод Силина, отрубил: - На сто один процент точно!
Мичманы молча разбрелись по кораблю.
Майгатов послушал тишину, обрушившуюся на каюту, словно из нее шепотом могли дотечь до слуха мысли грабителя, самые яростные, самые резкие мысли из тех, что думались в шести таких разных головах. И вдруг понял, что только его отсутствие здесь, на корабле, усилит просьбу.
