По-прежнему работаю в театре три вечера в неделю. Я отдыхаю, когда вхожу в этот волшебный мир, но даже здесь мне теперь тяжело.
20 января 1905 года
Больше недели назад в России свершилась революция. Все началось в воскресенье перед Зимним дворцом в Санкт-Петербурге, когда царь приказал расстрелять мирную демонстрацию. Этот день назвали «кровавым воскресеньем». Дядя Шмуль водил меня в свой клуб. Он называется «Лермонтовский клуб», там много старых дядиных друзей из «Бунда». Они обсуждают революцию. Все очень взволнованы. А мне там было скучно. Я знаю, что революция — очень волнующее событие, но сидеть и говорить о ней было неинтересно. В клубе все слишком много курят. Я чуть не задохнулась.
22 января 1905 года
С тех пор как Мэми погибла, я чувствую себя опустошенной. Я хожу в разные места. Я вижу предметы, у меня есть мысли. Я выполняю школьные задания. Я разговариваю с Блю и Итци. Но ничто по-настоящему не трогает меня, не волнует и не радует. То есть вы же знаете, я работаю в театре, и у меня была мечта — вручить реквизит Якобу Адлеру. Вот, эта мечта сбылась. Год назад я бы жизнь за это отдала. Сейчас это так мало для меня значит. Я когда-нибудь снова стану нормальной? Я бы поговорила об этом с дядей Шмулем, но не знаю, что сказать. И что бы он сделал? Он так сильно влюблен. Зачем я буду портить его счастье своими проблемами? Я так одинока. Так ужасно одинока.
1 февраля 1905 года
Отличная новость. Да, мечта сбывается. Я буду играть в пьесе. Я рада. Действительно рада. Но все равно я отношусь ко всему не так, как год назад, и это печалит меня. Но думаю, что я должна исполнить эту роль — исполнить сейчас, если хочу добиться успеха в будущем. Мне нужно представить, что это лучшее из всего, что со мной когда-либо случалось, хотя сейчас я с радостью отказалась бы от своей роли, если бы это могло воскресить Мэми. Это роль в пьесе «Шуламит», самой первой еврейской пьесе, которую я посмотрела, и я буду играть дочь Шуламит. Ту, которую съедает лев. Этого ребенка играть лучше, потому что, если бы я была тем ребенком, которого бросают в колодец, я бы просто промелькнула и исчезла, а так я больше времени проведу на сцене. Лев волочит меня по земле, потом хватает в зубы и тащит со сцены. Много времени для игры. Поэтому я собираюсь очень тщательно работать и репетировать выражения ужаса и боли, которые могут отразиться на лице у человека, которого живьем съедает лев.
10 февраля 1905 года
