Христово имя, — пели Честер и его приверженцы в рубашках, —
Христово имя, ты рассеешь страх,
Покончишь ты с печалью и тоской,
Ты музыка у грешника в ушах,
Ты наша жизнь, здоровье и покой[4]. Остальные семь восьмых паствы, мужчины с чумазыми, удрученными, разнообразно обросшими лицами, нахохлившись в своих пальто и держа на коленях шляпы — у кого они были, — хранили молчание или рассеянно подборматывали певчим, а то и вовсе клевали носом. Пение продолжалось:
Грех сокрушает Иисуса сила,
Надежду и для узника храня.
Христова кровь всех грешников отмыла,
Христова кровь спасла меня.
Меня–то нет, сказал себе, неспасенному, Френсис, вновь ощутив свою немытую вонь, которая по сравнению с утром усилилась. Пот трудового дня, запах засохшей земли на руках и одежде, гнилостное кладбищенское амбре, притворившееся ветреной продувной свежестью, — все это наделось, как обонятельный наряд, на личную вонь. Когда он повалился на могилу Джеральда, встречный выхлоп изгаженной жизни чуть не удушил его.
Услышьте, глухие,
Немые, раскройте уста,
Хвалы вознесите Мессии,
Слепые, узрите спасителя мира Христа,
Пляшите от счастья, хромые.
Хромые и колченогие безрадостно опустили свои песенники, а Честер, перегнувшись через аналой, окинул взглядом собрание. Тут, как всегда, были хорошие люди, добропорядочные, в самом деле томившиеся без работы, жертвы общества, изуродованного алчностью, ленью, глупостью и Богом, впавшим в гнев при виде вавилонских излишеств. Эти бывали в миссии лишь транзитом; им священник мог только пожелать удачи, прочесть молитву, дать поесть перед долгой дорогой. Истинными же его адресатами были другие: пьянь, ханыги, дураки, полоумные, для которых одной удачи — мало. Им нужен расписанный путь, ментор и провожатый по адам и чистилищам их дней. Нести слово и свет стало трудно, ибо вера в людях дышала на ладан и антихрист был на коне. Предсказано было у Матфея и в Откровении, что все меньше и меньше будут почитать Библию, все больше будет беззакония и разврата. Слово, песнь, свет — они скоро погибнут, ибо мы, без сомнения, присутствуем при конце времен.
— Заблудшие, — сказал священник и подождал, пока слово осядет в их поврежденных скворечниках. — Пропащие, пропащие навеки. Мужчины и женщины, заблудшие, безнадежные. Кто спасет вас от праздности вашей? Кто помчит вас по шоссе спасения? Христос спасет! Христос избавит!
Священник выкрикнул слово «избавит» и разбудил половину прихожан. Руди, клевавший носом, вскинулся и, ошалело взмахнув рукой, вышиб псалтырь из рук у Френсиса. Книжка шлепнулась на пол, его преподобие Честер уперся в Френсиса взглядом. Френсис кивнул, священник ответил ему кремнёвой улыбкой.
