– Ты! – яростно вскинулась ноори, лицо всё мокро от слёз. – Это ты!.. вмешалась, исказила, подстроила! Некрополис прислал чародейку под видом Гончей! Обман, везде обман!
– А, – поняла Алиедора. – Ты увидела не то, что прежде, и решила, что это вмешалась злокозненная Гончая? Поверишь ли, нет, но я ничего не делала. Честное слово!
Не помогло. Мудрая продолжала рыдать так, словно на её глазах только что рухнул весь мир.
С подобным Гончих справляться не учили. Особенно когда нужно не убить, а совсем наоборот.
– Подожди… – совсем по-старому, из тех времён, когда она ещё до смерти боялась Некрополиса и была самой обычной девушкой, проговорила Алиедора, негромко и даже с растерянностью. Нагнулась, протянула руку…
Чёрная волна, уже знакомая по самому первому столкновению с Наблюдающим Роллэ. Гаснущие чувства, мысли, исчезающий свет.
Ничто.
Отряд мэтра Ксарбируса, оставив позади безжизненные, опалённые демоническим пламенем камни, медленно и с трудом карабкался по отвесным скалам, окружавшим котловину. Опять выручила сила Брабера вкупе с гибкостью Нэисс и ловкостью Стайни. В ночном мраке они взобрались на гребень и обессиленно повалились наземь.
– Нет уж, этот ров ихний меня доконал, распечать тех, кто его вырыл… – простонал гном, с наслаждением вытягивая ноги. Огромный меч валялся рядом, чего Брабер раньше никогда себе не позволял. – То туда, то обратно… а ещё и стены эти!
– И зачем, спрашивается, вниз лазали? – ни к кому не обращаясь, уронила сидха. – С таким же успехом могли здесь оставаться.
– Мы узнали… ох-ох-о, бедная моя спина… кое-что очень важное, любезная моя Нэисс. Прорывы Гнили ведут к самопроизвольным открытиям порталов на демонический план, и попадающие сюда демоны отнюдь не радуются обществу многоножек.
– Уж не думаете ли их стравить, мэтр?
– Ты проницательная, милая Стайни. Во всяком случае, это шанс. Вот где пригодились бы такие «отходы магических практик», как таэнги с их заклятиями призывания!.. О, загрустили все. Вспомнили мэтра Кройона? Да, признаюсь, мне тоже его не хватает. И особенно его, э-э-э, несравненного поэтического дара.
Они наскоро, всухомятку, перекусили остатками припасов. Воды поблизости не нашлось, пришлось потратить запас из фляг.
Молчали. Не осталось сил даже на простой разговор. Даже на простой вопрос: «А что теперь делать-то, мэтр?» Сам мэтр, похоже, мучился тем же самым вопросом, ворочался с боку на бок, кряхтел; сна явно не предвиделось.
