Хотя мы знали, что вслед за нами будет идти отряд Чернышева, «Батя» об этом почему-то умолчал.
Через полчаса отряд построился во дворе. Кто за кем идет, это оговорили заранее. Последовала команда: «Вперед! Головной дозор на расстоянии видимости!». Шли в полный рост. Дистанция между парами — три метра. Минут через двадцать нас встретила группа фронтовой разведки. Ее командир, старший лейтенант, о чем-то пошептался с «Батей», и мы двинулись вперед в полной темноте. Вскоре наша колонна остановилась. Оказалось, что мы достигли линии разграничения с противником. Фронтовые разведчики показали нам направление дальнейшего продвижения. Они остались, а мы двинулись дальше. Ориентировались по азимуту 225.
Степь была голая и гладкая, ни деревьев, ни кустов, ни даже высоких трав. То справа, то слева взлетали вверх осветительные ракеты. Сначала слышался хлопок, затем зажигалась ракета, освещая степь. Определить расстояние до ракет мешал туман. Мы каждый раз падали и ждали столько, сколько требовалось ракете, чтобы сгореть. Хлопок — звук выстрела из ракетницы — доносился через три-секунды. Зимой звук распространяется со скоростью 300 метров в секунду. Эту цифру умножаем на три и так определяем расстояние до ближайшего патруля противника — около километра. Раке-та гаснет. Мы встаем и двигаемся дальше. Это повторяется многократно.
Шли, шатаясь и падая. Поклажа тянула вниз, к земле. Нестерпимая усталость подавляла все, даже сознание. Смертельная опасность расслабляла волю, но сковывала ум и тело. Хотелось только упасть и заснуть. Группа шла, оставляя за собой ясный след, словно караван верблюдов. Соленая роса на солончаке похожа на снег, но это корка соли. Гололед. Не дай Бог, если кто подвернет ногу. Ведь на руках далеко не унесешь. Это погубит отряд, нельзя и оставить — погибнет. Сначала шли три часа без остановок. Потом «Батя» стал объявлять остановки через полтора часа пути, затем через каждый час. На каждой остановке все моментально падали на землю. Мы успевали только отдышаться. Ужасно хотелось пить. Но когда некоторые потянулись к фляжкам, последовал приказ — воду пить только с разрешения командира и по два глотка. Снег есть понемногу, только самый чистый. Привалы — по 20 минут.
Через десять часов пути, когда «Батя» объявил привал, все моментально упали на землю. «Батя» с Аксеновым-старшим обошли кругом расположение отряда, обнаружили небольшую низину, поросшую ковылем и полыней и, приказав переместиться туда, объявил дневку. Поколдовав над картой, он сообщил, что за десять часов пути мы преодолели примерно 45 километров.
