В 1942 году, когда немцы подошли к Ростову-на-Дону, и на Кубани начали создавать истребительные отряды для борьбы с немецкими десантами и казачьими бандгруппами, Степа Козлов стал политруком истребительного отряда Лабинского района и включил меня в состав своего отряда.
Вот тогда он отредактировал мою биографию таким образом, что потом я смог пройти все проверки. В ней значилось, что родителей я своих не помню, что с малых лет болтался по разным детдомам, что я «государственный ребенок». И сделал мне справку, заверенную печатью райкома комсомола. Этот документ очень помог мне в дальнейшем.
В это время немецкая армия прорвалась на Кубань. Наш истребительный отряд сопровождал районную колонну во время ее отхода на Кавказ в район Моздока и дальше до Махачкалы. Там, после того как мы попали под бомбежку, наши дороги разошлись. Я и два моих товарища-одноклассника, Гавриил Морговский и Валентин Тропинин добрались до Дербента и там, в городском военкомате, оформились в армию. Военкомат направил нас в 28-ю запасную стрелковую бригаду, где нас как парней грамотных, закончивших 9 классов, сразу зачислили в учебный батальон, в полковую школу пулеметчиков.
И тут произошел один из парадоксов судьбы. Мой старший брат Игорь был обвинен в том, что создал у себя в школе молодежную диверсионную группу «Дети за отцов» и получил за это десять лет лагерей, а я, его брат, был направлен на учебу в сверхсекретную диверсионно-разведывательную спецшколу № 005 ЦШПД. Но рассказ об этом дальше.
Итак, я все еще находился в учебном батальоне 28-й запасной стрелковой бригады, заканчивая там курс подготовки младшего командира по специальности пулеметчика. Там нас усиленно обучали работе на станковом пулемете системы «Максим». Материальную часть и стрельбу из этого пулемета мы освоили быстро, но тактику его использования в различных условиях боя в нас вдалбливали драконовскими методами. Занятия длились по 12 и более часов в день. Они заключались в основном в том, что наша рота курсантов-пулеметчиков все время штурмовала позиции условного противника, расположенного на холмах или на других укрепленных позициях, или же мы маршировали в походном порядке, когда пулемет «Максим» разделяется на части: тело (ствол со щитом) и станок.
При этом первый номер расчета несет «тело» на плече, а второй номер надевает станок на плечи, просовывая голову между связями его станка колесами вперед, третий же номер несет коробки с пулеметными лентами. Каждая из этих частей весила более 30 килограммов. А мы, курсанты, молодые ребята в то время весили сами по 60–70 килограммов, то есть, как этот пулемет в собранном виде и одеты были только в гимнастерки. Так что весь металл лежал на ключицах почти голых плеч наших плеч.
