— Можно вам помочь! — рванулся я за ней: хороший предлог улизнуть от кулаков Ахмадея!
— Не надо, — не поняла она меня. — У нас вещей немного, быстро разгрузимся.
Осталось покориться судьбе.
— Ха, ха, ха!.. — раздался над моим ухом басистый смех Ахмадея. — Как отбрила, видал? По-могаль-щик! Эх ты!
Спорить я не стал. Подумаешь, нашёлся указчик! Он, пожалуй, ещё не знает, что я сын дворника и что я после дяди Яфая и мамы тут третье лицо. Да разве такой поймёт!
Выручило меня появление коменданта. Я метнулся к нему.
— Плохо дело, — пожаловался я ему. — Не успел сказать доброе слово. Никто не стал меня слушать.
— Не огорчайся. — Он погладил меня по голове. — У тебя ещё будет много случаев, чтобы сказать людям доброе слово… Ну как, успел познакомиться со всеми? Вот Володя, сын нашего заводского инженера… Володя, поди сюда.
Володя хоть и был невысок ростом, но руку пожал так, что из глаз посыпались искры.
— Ишь ты какой! — поморщился я.
— Больно? — засмеялся Володя.
— Нет.
— Значит, терпеливый, — заметил он. — Я крепко жму. У меня кулаки натренированные.
«Час от часу не легче, — подумал я. — Такие друзья, что только и думают о своих кулаках. Ну, да этот совсем большой, куда старше даже Ахмадея».
Я увязался за дядей Яфаем, но, как мы ни старались, познакомиться со всеми не удалось. Много разных семей нашли приют под зелёной крышей нашего дома. На одном дворе можно было услышать и башкирскую, и русскую, и татарскую, и украинскую, и чувашскую речь.
На волейбольной площадке собралась группа девочек. Мы подошли.
— Да тут, как я вижу, большой оркестр наберётся! — со смехом проговорил дядя Яфай.
— Почему большой оркестр? — спросила его Маня, та самая, которая успела на всех скамейках посидеть.
— Да, почему большой оркестр? — поддержала её Люция.
Мне тоже стало интересно, отчего это дядя Яфай нас сравнил с большим оркестром. Может, никто из нас не умеет играть даже на самом обыкновенном горне…
Дядя Яфай прищурил глаза, почесал затылок и объяснил:
— Ведь в большом оркестре много разных инструментов. А вон вы какие все разные!..
«Ну что ж, большой оркестр так большой оркестр!» — беспечно подумал я, ещё не представляя себе, как это трудно быть «инструментом», да ещё в «большом оркестре».
Дядя Яфай ушёл, а ребят во двор ещё больше высыпало. Правда, это уже была мелкота — по четыре да по шесть лет. Вот где начался сабантуй!
