— Собрался навестить Фатыму, она у нас раненая… Да вы уже слышали. И вот не знаю, как её занять… С чего начинать…
Дядя Яфай, по обыкновению, прищурил глаза:
— Решил, значит, навестить? Отлично, непоседа! И думаю, что она очень обрадуется. Больной человек никогда не забывает подобного внимания. Посиди подле неё, расскажи новости, что творится в «Большом оркестре». А ещё в госпитале нам книги читали.
Распрощавшись с нашим комендантом, я ещё помедлил идти к Фатыме. В нарядной одежде мне хотелось повстречать побольше людей. «Может, — думал я, — подвернётся Маня или Люциина мама, которая приняла меня за босяка».
Но мне не везло: двор был пуст. Я уже было взялся за ручку двери, чтобы войти в Фатымину квартиру, как услышал знакомый свист. В ту же минуту показался и Ахмадей.
— Эй, Мансур, дуй сюда!
Я нарочно пошёл медленно, чтобы продлить удовольствие: Ахмадей ни разу не видел меня таким чистеньким. Пусть знает: если захочу, стану чистеньким не хуже Яши. Только мне не нравится быть воспитанным, охоты особой нет…
Мой друг выказывал все признаки нетерпения.
— В зубы — раз! В морду — два! — хмуро бормотал он, косясь на меня.
— За что? — крикнул я, замедляя шаги.
— За дело! С кладом надул? Надул!
— Так ведь это не я, а Яшка, — напомнил я.
— А кто говорит, что это ты? — пробурчал Ахмадей. — Третий час поджидаю его, да всё не появляется. Держись, Ахмадей!
Яшку, конечно, следовало проучить: вот уже два дня он не заикался про клад, а если мы заговаривали, начинал смеяться.
Однако я не особенно одобрял и планы Ахмадея. Ну, подерутся, поссорятся, и сразу станет скучно. Да и вообще, как однажды сказал дядя Яфай, драка — это не метод.
— Проучить следовало, да иначе, — заметил я Ахмадею, на всякий случай держась от него на расстоянии.
— Не одобряешь, значит?
— Не одобряю.
— Защищаешь?
— Нет, не защищаю, — сказал я. — Следует так проучить, чтобы весь век помнил.
Ахмадей, как всегда, когда ему возражали, сердито буркнул:
— Что предлагаешь?
— Пока планов никаких нет, но…
— А нет планов, так молчи!.. В морду — раз, по башке — два!..
Мой друг заложил руки за спину и начал ходить взад и вперёд.
Так делал старый генерал в отставке, который жил в нашем дворе на первом этаже. Мы иногда наблюдали за ним в окно и вообще дружили: он был добрый и не раз разговаривал с нами. Ахмадей тоже мечтал стать военным и вот теперь, как видно, репетировал.
— Может, Яшку судить следует, а? — предложил я наобум.
— Судить, говоришь? — сразу остановился Ахмадей.
