Партия свободных ребят | страница 29



Посмеялись босоногие мальчишки, глядя на его глаженые брючки, фасонные башмачки. Им терять нечего — явились, как и всегда ходили, кто в чем. А все кулацкие мальчишки разрядились ради праздника. Когда Мишка вылез из-под берега, смешной, как мокрый кот, его защитники в драку не сунулись, пожалев портить свои сатиновые пиджаки, новые суконные картузы, лаковые сапожки.

Стыдно им, побежденным, и уходить, кричат:

— Чур, по праздникам не драться, чистую одежду не рвать!

— Ладно, — смеется Степан, — чур так чур. С этого дня ребят в красных галстуках не смей трогать! А кто нас затронет, тому и в будни и в воскресенье мы всыплем!

— Кто это «мы»?

— Пионеры!

— Это кто такие?

— Есть такая партия! — крикнул Степан и затрубил в коровий рог: «Слушайте все».

Гордые своей победой, ребята зашагали к деревне. Шумит над ними красное знамя, гремит под палками старое ведро, играет рожок. Степан Надул щеки, даже красные стали.

Малыши за строем бегут, собаки брешут. Старухи на завалинках крестятся; молодые бабы смеются:

— Ишь красные чертенята!

А ребята ходят по селу и не знают, куда применить свою силу, чего бы еще такое выдающееся сделать?

Остановились передохнуть. Урван и говорит:

— Пошли старую барыню пугать!

Это было излюбленное занятие озорных ребятишек.

Подкрадутся, бывало, к поповскому саду и высматривают через ограду, где старая барыня таится?.. Ага, вот она, на скамеечке под рябиной. Сидит и вяжет одну и ту же варежку. Свяжет — распустит, снова свяжет. И никогда не кончается ее синий шерстяной клубок. Бережет она его больше всего на свете. Это все, что осталось у барыни от всех ее богатств. Говорят, когда она из пожара с одним этим клубком выскочила, так с досады сумасшедшей стала.

С тех пор неразменным клубком и тешится.

Закричит она, затрясется, расплюется, если сделать вид, что хотят у нее клубок похитить, концом удочки его подцепить.

Но разве это занятие для такой силы, какая появилась у партии? Нет, надо чего-нибудь по плечу, по размаху.

Подумали ребята, подумали и отправились в школу.

Решили там письмо в Москву в журнал «Барабан» написать. Письмо было такое: «Пионерскую партию организовали. Шагать под барабан научились, галстуки повязали, колосков много собрали, кулачат крепко вздули, а чего дальше делать, не знаем.

Нет у нас вожатого. И потому требуем — даешь!»

И подписались все подряд.

Даешь вожатого!

Такое же письмо вскоре полетело в Москву — на этот раз от сельских коммунистов.

Вначале Иван Кочетков над проделками ребят только шутил да посмеивался. К тому же и некогда ему было, главным делом занимался — хлеб убирал. А теперь задумался и сказал Тимофею Шпагину: