– Ты же тут первый день. Обойдется как-нибудь.
Может, Сумди выдумал этого Ананда-бхаи? Нет, Сумди добрый. Он ворует, это да, но ведь не врет. А врать гораздо хуже.
Ребра Чамди блестят на солнце, как настоящие бивни. Чего он, как дурак какой-то, придумывает сказки? Одно расстройство. Нет в этом городе никакого волшебства. Здесь кричат только от боли, а не от радости.
Из развалин сгоревшего дома выходит Амма с ребенком на руках. За ней следом – Гудди с бумажным свертком. Судя по масляным пятнам, в пакете еда. В другой руке у Гудди тот самый ящичек с надписью «ОМ», Чамди видел его прошлой ночью.
– Как дела? – спрашивает Гудди.
– Двадцать рупий на двоих, – отвечает Сумди.
– У меня пятнадцать. Продала одну Лакшми и одного Ханумана.
Она опускает ящичек на землю и открывает крышку. Вот это краски! Чамди кажется, будто он снова видит бугенвиллеи в приютском саду. Там, в этом ящичке, маленькие глиняные боги. Желтые, розовые, красные, голубые, зеленые, оранжевые и пурпурные. Вот длинноногий Хануман, бог-обезьяна с булавой в руке. Вот слоноголовый Ганеша. Вот Кришна, играющий на флейте. Чамди узнает их всех. Почему же здесь нет Иисуса?
– Ты сама их делаешь? – спрашивает он Гудди.
– Нет. Их одна старуха лепит, а я продаю. Половина выручки моя.
– Так ты не просишь милостыню?
– Нет. У меня есть работа.
– А почему ты не работаешь, Сумди?
– Я же тебе говорил. Ананд-бхаи не разрешает. Без его разрешения работать нельзя. И потом, я работаю. Шпионом.
Амма усаживается под навесом и кладет ребенка на землю рядом с собой.
– Что принесли? – спрашивает Сумди.
– Бутерброды.
– Класс!
– Какая-то тетка дала. Я уже поела.
– На всех хватит?
– Каждому по штучке. Амма не стала есть. По-моему, ребенок скоро умрет.
Чамди поражает, как спокойно Гудди об этом говорит. Есть уже не хочется.
– С чего ты взяла? – спрашивает Сумди.
– Губы у него совсем белые. Как у привидения. И как у Аммы.
– Налетай, – говорит Сумди.
Чамди снова надевает майку. Сумди берет у Гудди бутерброды и осматривает их. Поворачивается к Амме. Она глядит на Сумди, будто перед ней не сын, а каменное изваяние. Гудди ложится на горячий асфальт и щурится на солнце.
Один бутерброд Сумди протягивает Чамди. Картошка внутри булки еще теплая. С зеленым соусом чатни.
Сумди запихивает булку в рот целиком. Достает последний бутерброд, комкает и выбрасывает обертку. Подносит бутерброд к губам Аммы, но та отворачивается. Неожиданно Амма протягивает руки, словно хочет принять из рук сына драгоценный подарок. Сумди кладет бутерброд ей на ладони. Амма бросает еду на землю, вываливает в грязи и только после этого съедает.
