– Ладно, дядя, лучше я у тебя еще раз спрошу. Ну, сколько у меня ног? Даю подсказку: одна нога не ходит. Которая?
– Правая.
– В точку. А другая какая?
– Левая.
– А где еще одна? Самая сильная и самая важная? Ее не видно. Та самая, которая вроде у твоего друга не работает? Он из-за этого злится?
– А ну вали отсюда, бхадва! – огрызается молодой.
– У тебя средняя нога без дела болтается, а сам меня пиписькой обзываешь? Короче, дядя, ты не угадал, так что приз тебе не полагается. Плати давай!
– Денег не дам, – отвечает старший.
– Денег? Не в деньгах счастье. Главное – любовь. Ведь не перевелись еще на свете сердца, способные любить. Полюби меня, вот и вся плата. Не можешь полюбить, так хоть папироской угости!
Старший лезет в карман серой рубашки и бросает Сумди папиросу. Поймать ее Сумди не успевает. Он поднимает папиросу с земли и поворачивается к Чамди.
– Вот так можно куревом разжиться. Понял? Теперь твоя очередь.
Чамди молчит.
– О чем задумался?
– Я… я загадку не понял.
– Что?!
– Что это за средняя нога?
– Ослиная твоя голова! Всю жизнь провел в приюте, читать и писать научился, и никто ему о его скрытой ноге не рассказал! Мне стыдно ходить с тобой по одной земле! Ничего, сегодня же ночью ты найдешь свою третью ногу. И то будет волшебная ночь, недотепа! Руку не сможешь оторвать от своей третьей ноги! Но сначала – уговор. Ты обещал устроить представление. Давай, развлекай меня, а я буду смотреть, как король, и курить папиросу.
– Я расскажу тебе историю.
– Не, историй не надо.
– Мою историю.
– Да ну. На фига мне твоя нудятина? Ладно, можешь просто рядом посидеть.
Сумди ищет спички.
Поначалу Чамди собирался рассказать ему сказку из журнала «Чандамама», но потом решил придумать историю сам. Обидно ведь, когда говорят, что у тебя воображения нет. Твои фантазии – это твои фантазии, но сейчас, пожалуй, можно ими и поделиться. Надо рассказать историю своей жизни, только кое-что добавить или опустить. Тогда Сумди развлечется и отдохнет, как король.
– Ну так слушай, – начинает Чамди. – История про мальчика, у которого ребра превратились в бивни и проросли наружу.
Сумди чуть спичку не уронил.
– Рассказываю, пока ты куришь. И давай так. Если рассказ понравится, ты отдашь мне мою выручку.
– Согласен.
– Жил-был мальчик, и был он худой-прехудой. Что ни съест, все в мысли превращается, потому что самой сильной мышцей у него были мозги. И еще потому, что он думал про такое, про что другие и думать не решались.
