Ответом ее был издевательский смех, тихий, как шелест свитков папирусов.
* * *
Спустя неделю Семеркет двинулся к северным воротам, шагнул из них на солнечный свет и пошел по тропе вдоль деревенской стены — туда, где стоял крошечный храм строителей гробниц. У него не было причин туда зайти, кроме одной — спастись от давящей атмосферы деревни. Тамошняя теснота начинала действовать на нервы. К тому же, каждый из опрошенных им людей высказывал непоколебимое мнение, что Хетефру зарезал чужестранец или бродяга.
Подойдя к храму, чиновник понял, что к нему присоединилась Сукис. Высоко задрав хвост, она повела его туда, откуда доносился шум, в котором Семеркет узнал шум занимающегося класса.
Влекомый любопытством, он прошел сквозь храм туда, откуда доносились детские голоса. Деревенские дети, скрестив ноги, сидели па открытом воздухе перед молодым жрецом. Каждый ученик сжимал восковую табличку и стилос. Они декламировали знакомый Семеркету текст — историю о Змеином Царе и удачливом крестьянине.
Наблюдая за уроком, Семеркет порадовался, что молодой жрец не слишком усердно прибегает к помощи палки. Тем не менее, как любой хороший учитель, он следовал древней максиме — ученик «учится через зад». Время от времени он слегка ударял ребенка, путавшего урок.
Звук тростниковой палки, со свистом рассекающей воздух, немедленно вернул Семеркета в собственные школьные дни, когда он частенько слышал такой же звук. Однако настал день, когда учитель слишком усердно пустил в ход палку и ударил мальчика по лицу, сломав скулу. Несколько мгновений спустя соседи, привлеченные жалобными криками, вбежали в школьную комнату и обнаружили, что тринадцатилетний подросток забил учителя почти до смерти.
Тогда Семеркета и назвали впервые приверженцем Сета, и его формальному образованию пришел конец. Вскоре после этого он стал помощником Метуфера в Доме Очищения.
— Вам что-нибудь нужно? — спросил молодой жрец деревенской школы.
Семеркет покачал головой и поспешил прочь. Но в храмовых воротах чиновник остановился, услышав знакомый голос писца Неферхотепа.
По тону писца Семеркет понял, что тот ведет с кем-то язвительную беседу, хотя человек, с которым он говорил, не был виден из-за храмовой стены. Медленно двигаясь в глубокой тени, ступая по высоким хохолкам коричневой травы, дознаватель приблизился к большому валуну и спрятался за ним. Оттуда он мог наблюдать за говорившими без риска, что его заметят.
Удивительно, но оказалось, что Неферхотеп беседует с тремя нищими. Их вожак был загорелым и оборванным, и, вглядевшись получше, Семеркет понял: у этого человека отрезаны нос и уши — верные знаки того, что его наказали за какое-то ужасное преступление. Даже с такого расстояния чиновник мог ощутить запах немытого тела нищего.
