— Как ты узнал? Кто тебе рассказал?
— Она сказала сама.
— Когда?
— Не помню. Во время праздника Осириса, думаю. Она взяла меня за руку. И я почувствовал, как он шевельнулся…
— Когда это должно произойти?
— Не знаю. Через три месяца? Через четыре?
— Кетти, мне так жаль. И вправду жаль.
Семеркет повернулся лицом к стене.
— Мне не надо жалости. Только не от тебя.
— Тебя жалеет тот, кто знает, каково это — потерять сына.
Еще никогда Семеркет не слышал от брата слов, настолько похожих на признание своей ошибки. Глаза его начали жечь слезы, он сморгнул их и резко вытер лицо тыльной стороной руки.
— Почему ты пришел именно сегодня? — простонал он. — Почему не дал мне просто умереть?
Ненри поднял голову.
— Я пришел потому, что нашел для тебя работу. Мы с женой подумали, что если бы тебе было чем себя занять, ты бы про все забыл.
Семеркет мрачно вздохнул.
— Про все?!.
Писец настойчиво и все более возбужденно продолжал:
— Вообще-то, готов поспорить: когда ты услышишь, что это за работа, ты оставишь ужасную идею загнать себя пьянством в ближайшую гробницу. А самое лучшее — ты единственный, кто годится для этой работы.
Слуга принес второй кувшин вина. То ли благодаря этому второму кувшину, то ли оттого, что Семеркет достиг в своей жизни самой низшей точки, когда больше нечего терять, он без жалоб выслушал рассказ брата.
Ненри рассказал об убийстве жрицы, о том, как дело случайно подпало в ведение сразу двух градоправителей, о том, что сам министр отдал предпочтение Семеркету перед всеми остальными, поручив ему расследование убийства — благодаря заступничеству Ненри, конечно. А самое лучшее, заверил писец, — это то, что министр Тох выбрал Семеркета из-за его упорного характера. Тем более, он не состоит ни у кого в подчинении. Младший брат — единственный, кто мог расследовать дело, потому что всех презирает.
Когда старший брат умолк, Семеркет лежал так тихо, что Ненри испугался — не умер ли он во время речи. Но тут же увидел, как младший моргнул, после чего произнес слова, в которых заключался именно тот ответ, который был нужен:
— Так ты говоришь, что жрицу нашли на берегу реки?..
* * *
— Нет! — закричала Меритра на десятника работников. — Самое важное — в том, что тростник уравновешивает лотос. Ты что, такой тупой, что сам не видишь?
Десятник стоял по пояс в пруду с лотосами, сжимая пучок папируса, с которого капала вода. За последние дни пруд тщательно очистили от мочи и наполнили водой заново. Меритра потратила много меди на базарах, покупая растения, привезенные из дельты Нила, а заодно — и новых рыбок.
