И Семеркет поведал Ненри обо всем, что ему удалось узнать с тех пор, как он начал расследование — о том, как он нашел заброшенный лагерь в Великом Месте и древнюю серьгу-кольцо, закопанную в песок; о своих подозрениях насчет строителей гробниц и их странной, бесчувственной реакции на смерть Хетефры; о том, что он боится есть деревенскую еду из страха, что она напичкана снотворными снадобьями — или даже чем-нибудь похуже. Он рассказал о женщине Ханро, о том, как она намекала на темные дела, творящиеся в деревне. Чиновник сообщил о вражде между Панебом и Неферхотепом, которые, тем не менее, продолжали работать вместе, рассказал о том, как они ускользнули из деревни в Восточные Фивы, хотя им запрещено было так поступать; о том дне, когда он столкнулся с нищими у деревенского храма. А вот теперь, этим вечером, безносый показался в «Бивне слона»… А с какой целью — неизвестно.
А еще Семеркет рассказал брату (у которого к тому времени слегка отвисла челюсть) о том, как меджаи нашли окровавленный парик Хетефры в Великом Месте, и о своих подозрениях насчет того, что строители гробниц заручились поддержкой царевича Пентаура, чтобы запутать и, по возможности, вовсе остановить дознание. Младший брат поведал о том, как нашел в доме десятника печень преступной царицы и выяснил, кто такой загадочный торговец по имени Аменмес, предположительно, продавший реликвию Панебу. И, наконец, рассказал, как тень убиенной жрицы преследовала деревню строителей гробниц.
— Я иду по улице со множеством дверей, Ненри, — заключил Семеркет, опустив голову на руки. — Я обыскиваю дом за домом, открываю все двери. А когда мне кажется, что я знаю все, что следует узнать, то подхожу к последней двери, открываю ее — и нахожу новую длинную улицу с новыми дверями. Чем больше я узнаю, тем меньше знаю. А теперь, нынешним вечером, открылись две новые двери — дверь в дом градоправителя Пасера и дверь в дом Найи, — Семеркет удрученно вздохнул. — Боги играют со мной в кости, Ненри. Это заговор.
Старший брат почувствовал внезапный прилив огромного страха за свое собственное положение.
— Как градоправитель Пасер может быть с этим связан? С какой целью?
Семеркет встал и зашагал к главной улице.
— Не знаю, — устало ответил он.
У брата всегда всплывал один и тот же вопрос — как ситуация повлияет на его карьеру и положение в Фивах?
— Куда ты, Кетти? — спросил Ненри, когда они добрались до главной улицы.
— Туда, куда ты не должен со мной идти. Ступай домой, брат.
