Семеркет медленно сел, даже не заметив боли в избитом теле.
Найя не смогла вынести его взгляда, и отвернулась, глядя на свои руки, бесцельно мявшие окровавленную ткань головной повязки бывшего мужа.
— Ты понял, наконец, почему я не могу вернуться, Кетти? Надежда, что я смогу вновь стать твоей женой, умерла навек. Боги решили все раз и навсегда.
Семеркет отодвинулся от нее и встал. Кровь текла из его ран, дыхание стало почти неслышным. Он ничего не сказал, молча отвернулся, приложив руку ко лбу, а потом потряс головой, чтобы прийти в себя. Губы его сложились в беззвучном слове, но оно так и не прозвучало. Кинув на женщину последний отчаянный взгляд, он, спотыкаясь, двинулся в ближайший переулок, а потом побежал.
— Кетти! — громко окликнула Найя.
Потом она встала и закричала вслед удаляющемуся силуэту:
— Кетти!
Тот остановился, но только для того, чтобы выблевать у стены. Затем, не оглядываясь, он снова пустился бегом и исчез в темноте.
— Госпожа… — Неподалеку топтался командир охранников. — Хотите, чтобы я его догнал?
Она покачала головой:
— Нет. Скажи остальным, что он не вернется. Они могут успокоиться.
Женщина крепко сжала губы, сдерживая готовый сорваться стон, заставила себя дышать ровно и последовала за командиром охранников в дом. Тот очень тщательно запер ворота.
* * *
— Он снова ходил к ее дому, — возмущенно разнесся над маленьким двором сипловатый женский голос.
Сидя в изразцовой ванне в четвертой комнате от входа, Ненри провел бритвой по своей голове. Утреннее солнце болезненно било его по глазам, напоминая, что он слишком много выпил на недавнем празднике Осириса. Лучи отражались в зеркале, которое держал его хнычущий слуга.
Меритра, жена Ненри, продолжала рассказывать со двора свою историю:
— …Колотил в дверь, выкрикивал ее имя снова и снова. Конечно, он был пьян.
Поскольку муж не ответил, голос женщины зазвучал еще пронзительней:
— Ты слушаешь меня?!
— Да как я могу слышать что-нибудь другое? — пробормотал Ненри.
— Что?
Муж бодро отозвался:
— Я слушаю, любовь моя.
Жена вошла в ванную комнату, ее браслеты весело позвякивали, как колокольчики на ослике. Однако выражение лица женщины оказалось весьма невеселым. Ненри заметил, как съежился при ее появлении слуга. Меритра восприняла это, как должное, продолжая разглагольствовать:
— …Такое поведение — позор. И если не проявишь осторожности, это будет стоить тебе должности!
Некоторое время она смотрела, как муж неловко выскабливает голову бритвой.
