Джим взглянул на замок, чувствуя биение пульса в сломанном носу.
Если принять сказанное на веру, если все это – правда, и он был каким-то спасителем, тогда… если он уйдет прочь, то потеряет единственную частичку своей матери. И сколь бы его не манили пустота и безвременное небытие, это была нечестная смена того, где она сейчас находилась.
– Как это сработает? – спросил он. – Что я должен сделать?
Найджел улыбнулся. – Семь смертных грехов. И в их власти семь душ. Семь людей на перепутье, с выбором, который они должны сделать. Ты входишь в их жизни и влияешь на их дорогу. Если они выберут праведность вместо греха, мы выиграем.
– А если нет…
– Победит другая сторона.
– Что за другая сторона?
– Противоположная нашей.
Джим окинул взглядом белую скатерть и блестящее серебро на столе. – Так… мы сейчас говорим о шайке ворчунов, засевших на креслах перед шоу «Девочки идут в разнос», и потягивающих пиво?
Колин рассмеялся.
– Едва ли, дружище. Хотя, сходство есть, без сомнений.
Найджел стрельнул взглядом на своего приятеля, потом посмотрел на Джима.
– Другая сторона – это зло. Я позволю твоему разуму провести соответствующие параллели, но если ты нуждаешься в отправной точке, ты должен подумать о том, что сделали с твоей матерью, и что те, кто ранил ее, наслаждались процессом.
Желудок Джима свело так сильно, что он опрокинулся на бок и тяжело задышал. Когда его спину погладила рука, у него возникло предчувствие, что она принадлежала Бэрти. И он оказался прав.
В конце концов, рвотный рефлекс пошел на убыль, к нему вернулось дыхание.
– Что, если у меня не получиться?
Ответил Колин.
– Я не хотел бы врать… будет нелегко. Другая сторона способна на все. Но и ты не останешься без помощи.
Джим нахмурился.
– Минуточку, они думают, что я дурно повлияю? На тех людей, на перепутье?
Найджел кивнул.
– Они также верят в тебя, как и мы. Но мы получили преимущество, чтобы достучаться до тебя.
– Каким образом?
– Бросание монеты.
Джим моргнул. Точно, потому что… так же поступают на Суперкубке.
Уставившись на ворота, он попытался представить свою маму не такой, какой он оставил ее на полу кухни, а выдающейся женщиной, каковой она всегда была. Счастливой. Свободной от бремени. Невредимой.
– Кто эти семеро?
– Для установления личности первого мы немного поможем тебе, причем сделаем это в открытую, – сказал Найджел, поднимаясь на ноги. – Удачи!
– Погодите… как я узнаю, что делать?
– Используй голову, – вмешался Колин.
