Ярчайшее впечатление первого аспирантского года — это встречи и общение с одним из самых блестящих ученых-филологов и вольнодумцев того времени, Ефимом Григорьевичем Эткиндом. Он предстал перед нами, провинциальными молодыми людьми, как сверкающая комета на небосклоне. Никогда до встречи с ним я не видела и не слышала ученых такого масштаба. Слушать его лекции по теории стиха, его анализ стихотворных произведений было просто наслаждением, пиром разума. Внимая человеку, талантливо развивающему свои мысли в твоем присутствии, ты чувствуешь восторг, воссоединение с ним, как будто выходишь на общий уровень мышления. Его мысли вызывают в тебе ответную работу ума, связанную с твоей научной работой! Признак огромного таланта — способность разбудить в другом человеке желание мыслить и творить. Я помню еще только трех человек, вызывавших во мне в те времена такую же реакцию на их лекциях — Юрия Михайловича Лотмана, Михаила Леоновича Гаспарова и Наталью Петровну Бехтереву. Правда, Наталью Петровну я в живую не слышала, но читала тогда ее книгу и статьи. А уже в 2007 году с восторгом смотрела по телевизору интервью, записанные с ней незадолго до ее ухода из жизни. Как мне всегда хотелось встретиться и поговорить с ней! Однако ощущение своей незначительности по сравнению с этой гениальной женщиной, знание того, какой огромный труд она проделывает, останавливало меня.
Выступления Ефима Григорьевича даже нельзя назвать лекциями в чистом виде, настолько артистично и ярко они преподносились слушателям. Каждая встреча с ним была равносильна походу на концерт блистательного артиста, в совершенстве владеющего материалом, речью и аудиторией! «Владение материалом» — вялые слова, не способные передать широту и глубину знаний Ефима Григорьевича! Он был ученым энциклопедических знаний во всем, что касалось стиха, перевода, литературы и литературоведения. Еще он был великолепным оратором и просто неотразимым мужчиной. О последнем качестве можно было судить по тому, как на курс его лекций ходили студентки, аспирантки и преподавательницы всех гуманитарных вузов Ленинграда. Они смотрели на него, как на божество, ловили каждое его слово, а в перерывах между лекциями выстраивались вдоль стенок коридора и всячески старались привлечь его внимание. Поскольку мы с Тамарой этого не делали, да еще задавали правильные вопросы в конце занятий, то он обратил внимание на нас. Ну, еще, наверное, и потому, что мы среди всего этого дамского потока были самые молодые и неопытные, и глаза наши выражали неподдельный восторг.
