Низальщицы в рыбокоптильне подбирали последние сотни салаки. Лидия в этот день управлялась в коптильном отделении одна, отец был занят дележкой, а мать возилась по хозяйству.
Оскар прошелся мимо низальщиц и поздоровался с ними. Зента на его приветствие не ответила. После конфирмации они еще ни разу не встретились.
Оскар дошел до ворот и остановился. Вскоре женщины стали расходиться по домам. Он взял старый кол и принялся вбивать его в землю. Удивительно, как медленно входил он в мягкий грунт, а раньше Оскар вогнал бы его несколькими ударами. Пока он занимался им, низальщицы одна за другой прошли мимо. Осталась только Зента, она уходила последней. Теперь кол был вбит и закреплен как следует. Оскар попробовал его качнуть, но он стоял крепко.
Он вытер лоб, хотя на нем не выступило ни капли пота, и обернулся к Зенте.
— Зента? А я думал, ты уже ушла.
— Тебе, конечно, очень хотелось, чтобы меня здесь уже не было! — заносчиво ответила она, собираясь пройти в ворота. Оскар загородил ей дорогу. Сейчас он напоминал ей сказочного великана, которого нельзя ни обойти, ни объехать.
— Ты, наверно, думаешь, что я нарочно не пришел в тот вечер? — прямо сказал он.
Зента покраснела и отвернулась.
— Мне-то какое дело — нарочно там или ненарочно. Если человек хочет, то приходит, чтобы у него ни случилось, а кому все равно…
Она остановилась в двух шагах от Оскара, дожидаясь, когда он освободит ей дорогу. Сумерки сгущались все больше. Никто здесь не мог их заметить, на улице ни души не было.
— Пусти, мне надо идти, — сказала она наконец.
— Ты ведь не сердишься на меня? — спросил Оскар. — Если бы ты знала, как было дело…
— Ну, отговорок у тебя всегда хватало!
— Разве что-нибудь такое уже случалось? — спросил Оскар. — Когда я тебе врал?
В его голосе зазвучала горечь, и Зента удивленно взглянула на него.
— Я не говорю, что врал. Но как ты думаешь, приятно мне было попусту ждать целый вечер?
Голос ее дрожал.
Оскар сейчас же дал ей дорогу и вышел за нею на улицу. Зента шла с сосредоточенным видом, крепко сжав губы. Она ничего не спрашивала, а на вопросы Оскара отвечала только пожиманием плеч.
«Хочет показать, что сердится», — подумал Оскар.
Пройдя немного, Зента остановилась и подала ему руку.
— Дальше не провожай меня. Матери уж бог знает что наболтали; если увидит, опять будет длинная проповедь…
Оскар даже не удивился тому, что она стала вдруг скрывать знакомство с ним и ему нельзя больше провожать девушку до ворот, тогда как несколько дней тому назад в доме Залитов его ждали в гости. Он пожал маленькую загрубевшую от работы ручку Зенты и посмотрел ей вслед.
