Если из—за «педологов» сыр–бор загорелся, так это смешно. Во–первых, педологи по мановению волшебной палочки исчезли в середине тридцатых годов. А, во–вторых, педологи сами были крайние новаторы — смесь американской психологии с «пролетарской культурой». Можно, конечно, их догматиками называть, я согласен, но тогда уже все ориентиры на местности будут другие.
Еще более удивительно, что движущаяся эстетика признает мифотворчество если не столбовой, то все же проезжей дорогой социалистического искусства… Зачем же тогда бутафорскую полемику разводить, лучше прямо руки вверх поднимать!
Позвольте, милый дедушка, все–таки пояснить, в чем тут дело.
Я знаю, вы бывали на транспорте. В наше время все на колесах, а вам довелось немало поездить, как говорится, с конца в конец. У вас две внучки, самые младшие, одна в Минеральных Водах живет и от своего мужа имеет себе хорошую биографию, другая директором ресторана в Хабаровске и тоже свою материальность получает. Время от времени вам приходится их навещать — медку своего привезти, крупы гречневой, разобрать, если бывают, ссоры и воспитание детей.
Значит, вы на железной дороге не новичок, даже в самолетах летали. Вам приходилось видеть ящики, такие аккуратные, со всякой кладью, и на них надпись: «Не кантовать!» А для того, чтобы это было понятно всему человечеству, обычно рисуют еще на ящике рюмку емкостью вверх.
В нашем мышлении, Константин Макарыч, правило «не кантовать!» тоже большое применение имеет. Некоторые очень важные истины кантовать нельзя, а то выйдет поломка и потом бывают претензии. Можно даже сказать, что в этом правиле все счастье и несчастье человека содержатся. Потому что все проходит — и любовь и зубная боль, а кантовать нельзя. Эх, кабы Волга—матушка вспять побежала! Люди жалеют об этом, хотя сами они спешат всегда в одну сторону, не глядя вокруг. Нельзя дважды пережить одно и то же мгновение, нельзя дважды исчерпать одну и ту же порцию энергии, и это печально. Говорят, умирает наша вселенная, растворяется в полном бессилии, и всякий разумный голос в конце концов тонет в бессмысленном шуме.
Но, может быть, это не так страшно, милый дедушка. Когда это еще будет, зачем сейчас панику поднимать? И потом — если бы можно было два раза одну и ту же чарку выпить, то все законы сохранения естества пошли бы наперелом, и был бы полный беспорядок повсюду, бессмыслица и сплошной шум. Словом, одно другое поддерживает, и что—то разумное в мире все—таки есть, только человеку неудобно, и потому он все рвется кантовать.
