Семья пробста решила, что фрекен Раннвейг лучше не показываться на людях, по возможности меньше привлекать внимание своим видом. А с другой стороны, надо сосредоточить все внимание на приготовлениях к свадьбе, вовлечь в них побольше людей или по крайней мере заинтересовать их этим событием. Поэтому в конце апреля пробст разослал людей по всем окрестным поселкам, чтобы разузнать, у кого из крестьян можно купить хорошую молодую телку к свадьбе. Узнали, что в Аспардале у одного крестьянина есть двухлетний бычок, которого он собирается продать. Договорились, что крестьянин откормит его и доставит к самой свадьбе в конце мая. Некий крестьянин в Вике, имевший пять уток, получил задание получше откормить их к этому сроку.
Тем, кто имел кур, тоже предлагали не жалеть для них корма, так как, по подсчетам фру Туридур, к свадьбе понадобится не менее тысячи яиц. Да и владельцам молодых петушков тоже советовали не дремать. Позаботились о том, чтобы сливки со всего прихода доставлялись в дом пробста. А за особым сортом картофеля, произрастающим на хорошей почве, послали в другой приход. Этот картофель был известен по всей стране своей питательностью и сладким вкусом.
В мае прибыла первая партия вин. Три бочонка красного французского, шесть ящиков с коньяком, датской водкой и другими винами, пузатые бутылки ликеров с этикетками на латинском языке и разными знаками, расшифровать которые мог только пробст.
Но почему плакала фрекен Раннвейг? Почему эта молодая женщина, когда-то радовавшая своей приветливостью весь поселок, казалась такой удрученной? Она никого не навещала, не появлялась на улице, не выходила к гостям, посещавшим господский дом. Что-либо узнать о ней можно было только через прислугу. Рассказывали, что по утрам Раннвейг встает с запавшими от бессоницы глазами, а к вечеру они опухают от слез. Она сидит одиноко в своей комнате, но, когда приходит сестра, прячется в чулане, там, где хранится уголь.
Вначале никто ничего не понимал. Потом стали думать, что не все ладно с помолвкой Раннвейг. А некоторые выражали мнение, что, может быть, этот Богелун вовсе не магистр, как заверяют в господском доме. Многие дошли до того, что говорили, будто докторская диссертация Богелуна существует только в воображении жены управляющего. Другие догадки вслух не высказывались.
Итак, начались приглашения на свадьбу. Одного человека послали в лодке на острова и в бухты, другого — верхом — развозить извещения по окрестностям. Сначала приглашали только знать. А затем зажиточных, вплоть до хуторян среднего достатка. Из бедняков зваными оказались лишь те, кто прославился каким-нибудь подвигом или чем-то отличился, например известные рифмоплеты или хорошие рассказчики; умелые ремесленники; моряки, избороздившие не одно море; люди, прошедшие через суровые испытания в горах или вообще бывалые; знахарки; глубокие старики, знающие родословные соседей… Все они просили передать пробсту благодарность и благословение и обещали быть на свадьбе.
