Не раз беседовал со Стуколкиным комиссар батальона Емельянов. Хотел вызвать его на откровенность, выяснить намерения: или солдат искренне раскаялся в своем неблаговидном поступке, или замышляет преподнести какой-то новый сюрприз.
— А што я могу сказать! — уклончиво отвечает комиссару Стуколкин. — У нутра моего спрашивайте. Разве я знаю, когда оно меня схватит!
— Но ведь врачи прислали нам официальный документ: у Якова Стуколкина и с животом и вообще со здоровьем все в порядке; годен к военной службе без всяких ограничений.
— Да чо те врачи понимают в моем нутре! Коновалы они, а не врачи! Я сам чую, што мой желудок насквозь прохудимшись и кишки одна около другой перепутамшись.
— Ладно, на сегодня хватит. Но мы еще вернемся к этой теме. А пока что по-хорошему предупреждаю: мы включили тебя в батальон с испытательным сроком. Одумаешься, исправишься — останешься с нами, вместе поедем воевать, Родину защищать. А если опять возьмешься за свое — тогда уж нам придется с тобой расстаться…
Солдатам третьей роты Емельянов сказал:
— Не попрекайте Стуколкина симулянтством. Относитесь к нему так, будто ничего не знаете о его прежних выходках. Попробуем гладить его по шерсти. Может, внимательным подходом удастся приобщить к солдатской семье.
Соблюдая наказ комиссара, большинство солдат роты старается не напоминать Стуколкину о его неудачной попытке симуляции. Но поддерживать с таким типом дружеские отношения трудно. К тому же сам Стуколкин непрерывным нытьем провоцирует насмешки.
Прежде всего не поладил со Стуколкиным ротный приставала Пьянков.
— Эй, земляк, ты вот говоришь, будто сильно животом маешься, — сказал он Стуколкину во время обеда нарочито громко, чтобы слышали и другие. — Так я тебе советую: от живота нет лучшего средства, чем строгая диета. Коли у тебя в борще жирные куски мяса попадутся или в каше шкварки окажутся, ты эту отраву немедля в мою миску перекидывай!
— Я те перекину! — вместо того чтобы отшутиться, всерьез огрызнулся Стуколкин. — Вот сейчас выйдем из столовки, так я тебя, хорька вонючего, через забор перекину!
В нашей роте не более дюжины некурящих. В том числе комроты Сергей Науменко, я, учитель Федоров и молодой паренек из Перми — Александр Вахонин. В роте его почему-то называют не Вахониным, а Вахоней. Пожалуй, такой вариант более подходит Саше, парню на редкость добродушному, покладистому, не по возрасту инфантильному.
Вахоня очень трудолюбив. Каждую свободную минуту он с чем-то возится, говоря по-уральски, что-то робит. В казарме по своей инициативе законопачивает щели и дырки от выпавших сучков, на учебном плацу во время перекура подравнивает лопатой землю, соскабливает с бума грязные натоптыши. Или сядет в сторонке и вырезает перочинным ножом из дерева забавные фигурки: кикимор и леших, персонажей басен Крылова и народных сказок.
