Лицо его было Шагрею незнакомо. Но он вообще плохо помнил лица и часто по этой причине попадал в конфузные ситуации. Он пробегал мимо людей, с которыми работал еще несколько дней назад, даже не бросив им краткого приветствия, чем задевал их самолюбие. Их лица уже выветрились из его памяти, а поэтому он был уверен, что не знает их, а они думали, что он не хочет здороваться с ними, и в следующий раз отвечали ему той же монетой. Начиналась циклическая реакция.
— Простите, мне знакомо ваше лицо, — сказал Шагрей дежурную фразу, — но не припомню вашего имени.
— Родион Свирский к вашим услугам.
— А где мы встречались с вами?
— Боюсь, что прежде судьба нас не сводила, но это упущение легко исправить. Как вы смотрите на то, чтобы поужинать вместе? Я приглашаю.
— Вот значит как. Откуда тогда вы знаете мое имя? И по какой причине начинаете разговор посреди улицы?
— Во всех светских салонах только и разговоров о том, что Томчин снимает очень странный и дорогой фильм и что технической стороной вопроса ведаете вы. Стоит вам только захотеть, и от приглашений из лучших домов на званые вечера у вас отбоя не будет. Придется даже выбирать.
— Право же, я не склонен распространяться о ходе работы над фильмом. Это строжайшая тайна, — насторожился Шагрей.
— Кто сказал вам, что я хочу расспрашивать вас о фильме? Я, знаете ли, к кино равнодушен, хоть и предвижу его большие перспективы. Стоящее дело. Но сейчас у меня совсем другие помыслы. Меня интересует космонавтика. Если я случайно затрону тему, которую вам не хотелось бы обсуждать, вы тут же скажите мне об этом. Поверьте, меня не интересует фильм Томчина.
«Вот он, один из меценатов, который хочет вложить деньги в космический проект», — подумал Шагрей.
Деньги у него есть и связи, похоже, тоже. Если обзавестись таким союзником, может, удастся-таки заручиться поддержкой какого-нибудь из научных государственных комитетов. Шагрею была нужна их помощь. Иначе он так и останется кустарем, который увидит старт своей ракеты только во сне да на экране в кинотеатре, но, как ни обманывай себя, все равно не удастся спрятаться от мысли, что все это ненастоящее.
Потратить один вечер на попытку — не так уж и много. Он больше тратил времени, обивая пороги научных комитетов. Ни к чему это не привело. Не привело? Нет. Он не прав. Все не зря. Все, что происходит в этом мире, — нагромождение случайностей, в которых на первый взгляд нет никакой логики. Но только на первый взгляд. Сиди он без дела дома, он никогда не познакомился бы с Томчиным. С него началась цепочка. Когда-нибудь она закончится стартом реального космического корабля с человеком на борту.
