Вопрос о войне и мире всецело занимал живой ум Ямамото в период его первого пребывания в Вашингтоне, но к тому времени, когда он закончил свою деятельность в качестве военно-морского атташе, он, казалось, склонялся больше к войне, чем к миру. Он знал, что ему еще далеко до занятия руководящего положения, когда он сможет оказывать влияние на внешнюю политику Японии и диктовать свои взгляды ее политическим руководителям. Поэтому он решил ускорить свое продвижение по службе, способствуя тем самым осуществлению своих планов, свидетелями которых мы стали в дальнейшем.
Летом 1926 года было принято решение направить меня в Азию в качестве офицера разведки, специализирующегося в области криптографии. Это назначение свидетельствовало об усилении нашей разведывательной деятельности против Японии. Оно было первой попыткой проникнуть за тот занавес, за которым Япония пыталась скрыть от нас тайны своего флота. Мы решили, что это проникновение может быть осуществлено на расстоянии путем подслушивания переговоров, ведущихся по радио между японскими кораблями, и расшифровкой перехваченных радиосообщений. Мы опасались, что мое немотивированное назначение в какой-то мере раскроет подлинный характер моей деятельности и привлечет внимание японцев. Поэтому с согласия адмирала Хепберна, бывшего начальника военно-морской разведки, капитан 1 ранга Голбрайт подобрал мне должность, подходящую для маскировки моего истинного назначения. Я стал командиром эсминца «Маккормик» всего на какие-нибудь пару месяцев, пока буду готовиться к настоящей работе.
Я вступил в командование кораблем в Чифу и через Китайское море прибыл на нем в Гонконг. Множество японцев уже окопалось в тех местах, где мы останавливались. Они приезжали в Китай в порядке обычной иммиграции, чтобы, как говорили японцы, облегчить положение своих перенаселенных маленьких островов. На самом же деле они являлись авангардом захватчиков, которые вскоре должны были высадиться с моря. В Гонконге я провел несколько дней с женой и сыном, а затем отплыл в Манилу. Вскоре поездка на южные Филиппины предоставила мне возможность познакомиться с теми местами, которые впоследствии сыграли столь важную роль при нашей высадке на Филиппинах, оккупированных японцами во время второй мировой войны. Действия японцев на Филиппинах не давали оснований для спокойствия. Ими делалось все для того, чтобы втереться в доверие к местному населению, и филиппинцы в то время относились к ним дружелюбно. Тогда трудно было себе представить, что наступит день, когда эта дружба перейдет в лютую вражду и филиппинские поклонники японцев будут сражаться со своими бывшими гостями в бесчисленных партизанских отрядах.
