«Ты сам ее можешь оказать…» – резонно заметил Холмс.
Точно, подумал Денис. Аккуратненько разодрать на две части, сунуть сзади за пояс под пиджак. И можно отправляться звать милицию. А вечером устроить где-нибудь на пустынном побережье веселый костерок. С индейскими плясками: улу-лу-лу! Счастье, ё-моё!
«…Но я тебе не советую», – продолжил Холмс.
Это еще почему?
«Ты не знаешь, кто это сделал и зачем. Провокация, между прочим, не исключается. И тогда нынешние неприятности с Курловым покажутся тебе детским садом».
Ты просто гений, Холмс. Ехал, значит, ковбой по прерии, а у него была при себе папочка. Вшивенькая такая папочка…
Денис выпрямился и встал, окинув взглядом разгром в кабинете. Черт, но кому тогда все это было нужно?
Постоял, постоял и вышел, притворив за собой дверь. Постоял секунду и быстро прошел к прокурору. Ибо о ЧП следовало доложить непосредственному начальнику.
– Еблавашмать. Вот тебе и здрасте… – пробасил Рахманов. Минуту или больше он молча смотрел и дышал. Затем произнес: – Ну и?
– Я пришел, здесь все так и было, – сказал Денис.
– Что-то пропало?
– Не знаю. Я ничего не трогал.
За спиной прокурора возвышался его зам Климчук, а дальше толпился практически весь штат горпрокуратуры. Конечно, всякое здесь бывало, но такого…
– А Петровский вообще-то уверен, что закрыл вчера окно перед уходом? – послышался голос Курбатова.
– Дак я ж лично сдавал объект на сигнализацию! – каркнул Степан Ваныч. – Чего это… Лампочка горела ж. А когда б не заперли, дак не горела бы!
– Обосралась ваша лампочка, Ваныч! – грубо, но точно заметил Вася Дерзон.
– Мне так кажется, Петровский вчера был не в себе, Евгений Николаевич, – негромко, но отчетливо произнес Курбатов. – Вполне мог оставить окно открытым. А сейчас закрыл.
– Так лампочка-то горела! – стоял на своем сержант. Отступать ему было некуда. – Значит, все заперто было…
Слово «заперто» он произносил с ударением на втором слоге.
– Но факт налицо! – Курбатов обвел рукой картину разгрома.
– Ладно, – прокурор отошел назад, так и не переступив порог кабинета. – Рабочий день начался, все могут приступить к своим обязанностям. Петровский, заприте дверь и идите со мной.
Минуту спустя Денис сидел в прокурорских апартаментах, наблюдая через стол за пальцами Рахманова, которые нервно крутили «пеликановскую» ручку с серебряным пером.
– Вы понимаете, что это значит? Это уже сейчас Че Пе, Петровский. А если пропало какое-то дело или вещдоки… Эти украшения из ювелирки на месте?
