Ровно в три ночи я отдал приказ Рысаковскому, чтобы связался с диспетчером в Тиходонске. Когда нам ответили оттуда, ничего уже не было, никакого конуса. В 3.05 мы легли на прежний курс.
В: Анатолий Ефимович, вам известно что-нибудь об экипаже Вадима Келлера, который в эту же ночь выполнял рейс 2488 Адлер – Санкт-Петербург?
АТ: Да, конечно. Они тоже видели конус, Келлер даже приказал сфотографировать объект…
В: А через полгода его второй пилот умер от инфаркта. К этому времени сам Келлер погиб в автомобильной катастрофе, а штурман Вячеслав Тельников стал инвалидом по зрению – множественный ожог сетчатки глаз. Он единственный из пяти членов экипажа Келлера, кто остался жив до этого времени. И он сегодня находится в нашей студии. Добро пожаловать, Вячеслав Сергеевич!..
Глава 1
Петровский против Петровского
– Я ничего не могла с ним сделать, – говорила Валерия. – Он же здоровый, как… как…
– Шкаф, – подсказал Денис.
Его знобило, руки дрожали, перед глазами все плыло, лицо девушки то надвигалось, как при выдвинутом трансфокаторе, то расплывалось, как будто объектив заливала вода. Неудачная съемка. Или техническая ошибка, или новомодные режиссерские штучки. Спецэффекты. Это кино. Конечно, кино! Не мог же он в реальной жизни только что застрелить человека!
– Ты не веришь мне!
– Верю, крошка. Очень верю. Я вообще доверчивый человек!
– Не называй меня крошкой!
Они сидели друг против друга. Между ними – полуметровая дистанция кухонного стола, два фужера и бутылка сухого вина. Денис купил это вино в магазинчике на соседней улице. Он помнил цепкие внимательные глаза продавщицы: а это что еще за гусь? Есть «крепляк», белая, – а он берет сухое? Наверняка «сфотографировала». Как следователь, он хорошо знал, что свидетели запоминают то, что отклоняется от привычных стереотипов. Надо было взять «Столичную», и тогда в памяти неряшливой, неопределенного возраста бабы ничего бы не отразилось. Только уже поздно. Самое удивительное, что марку вина Денис забыл. Он взял бутылку, развернул ее этикеткой к себе и прочел: «Мерло». Мерло. Что-то это слово ему напоминает.
– Перестань вертеть фужер, – бросил он раздраженно.
Валерия посмотрела на него и отставила фужер в сторону.
– В чем я виновата? – сказала она. Красные глаза. Следы слез. В другой раз он бы ее пожалел. Но не сейчас. Сейчас он вообще не был способен кого-либо жалеть. Даже себя.
– Пей давай, – сказал он. – Пей, крошка.
Он залпом осушил свой фужер. Вода, кислятина. Нет, надо было брать «Столичную». Хотя хороший мальчик из интеллигентной семьи не привык к водке. Да и нет уже того хорошего мальчика – весь вышел…
