Однако основная масса произведений о работе милиции действительно грешили чрезмерным изображением именно следственной работы органов внутренних дел, причем зачастую так, что как будто оперативников вообще не существует. А в большинстве чекистских романов главным действующим лицом был все-таки оперативный работник.
Семидесятые характерны продвижением темы в регионы. В связи с целенаправленным массовым выпуском художественно-документальных сборников к юбилеям республиканских, областных и краевых территориальных управлений КГБ к их созданию, написанию и литературной обработке было привлечено большое количество местных талантов. Посев в ходе создания сборников рабочих контактов членов творческих союзов писателей и журналистов с местными чекистами и дал впоследствии обильные самостоятельные всходы. Туркменский писатель Рахим Эсенов, воронежец Николай Барабашов, ростовчанин Игорь Бондаренко, ленинградец Ариф Сапаров - вот только малая часть этих авторов.
В целом застой не принес никаких прорывов, это было время повторов и разработки занятых ниш. Большинство произведений развивалось по уже отработанным сюжетам и схемам. Были и прямые попытки скопировать успех метров. Например Сергей Наумов выпустил несколько произведений насыщенных квази-оперативной терминологией и динамичным сюжетом с главным героем разведчиком по кличке "Седой" и ... в явном подражании Богомолову. А целый ряд авторов (Дорба, Егор Иванов [26], Сергей Абрамов [27], Федор Шахмагонов [28], Игорь Бондаренко [29]) попытались повторить успех своих первых книг путем тиражирования серийного героя и создания продолжений.
При это прослеживалась примерно следующая схема построения циклов-хронологий - главный герой чекистом стал совсем молодым в годы Гражданской (одно-два произведения), потом работает в органах в годы Великой Отечественной (еще одно-два произведения), потом послевоенная "холодная война" (тут уже можно было развернуться и выдать три-четыре однотипно-стереотипных повестишки). Именно по подобной схеме построено творчество и Шахмагонова, и Абрамова и многих других. При этом ни-ни написать что либо о работе органов в конце смутных 20-х - начале тридцатых, ни тем более, о репрессиях 30-х и конца 40-х - начала 50-х годов.
Правда в конце 80-х годов появилось несколько неожиданных и сильных произведений. Пикуль [30] вначале в журнале "Аврора", а затем отдельной книгой выпустил роман о таинственной фигуре офицера военной разведки "Честь имею". Правда, как стало ясно чуть позднее, целиком содранный в характерной манере псевдо-историка из недоступных массовому читателю редких мемуарных (Игнатьев, Самойло, Бонч-Бруевич, Геруа) и исторических книг (Макс Ронге, Вальтер Николаи, Николай Батюшин). Чуть ранее Азаров [31] в серии "Военные приключения" Воениздата опубликовал две симпатичные повести "Идите с миром" и "Островитянин", объединенные образом советского разведчика Слави Багрянова. В это же время написаны, правда опубликованы позже, две реалистичные вещи Анатолия Азольского [32] "Кровь" и "Лишний". Однако не за горами были уже новые времена - и как следствие новые темы, новые герои, а также и кризис жанра в целом.
