В 60-е годы в художественной литературе о разведчиках и чекистах обозначилась еще одна тенденция - написание художественных романов на документальном материале, а не как плоде авторского вымысла. Ряд серьезных писателей был снабжен архивными материалами и им была обеспечена возможноость прямого общения с чекистами и разведчиками - участниками конкретных операций и событий. Таким образом появились на свет романы "Мертвая зыбь" Никулина [15] и "Возмездие" Ардаматского, посвященные легендированным разработкам ОГПУ в 20-е годы операциям "Трест" и "Синдикат-2". Роман Тевекеляна [16] "Рекламное бюро господина Кочека" стал беллетризованным изложением истории жизни и работы нелегала Василия Зарубина и его жены Лизы Горской. Были и неудачи. Так, начинавший писать "Щит и меч" как историю Рудольфа Абеля метр отечественного реализма Кожевников настолько увлекся фантазиями, что в результате из под его пера вышел популярный, но весьма далекий от реальности роман "Щит и меч".
Шестидесятые годы характеризуются также и приходом в литературу большого количества писателей из числа чекистов-ветеранов. Причем, если ряд из них описывали в основном разведывательно-диверсионную деятельность во время войны (Медведев [17], Лукин [18], Прудников [19]), то другие (Востоков, Зотов, Прудников) положили в основу своих повестей разработки и реализации послевоенных десятилетий (хотя временами и сильно переложенные и измененные до неузнаваемости). Нехватка литературных талантов компенсировалась привлечением к соавторству профессиональных литераторов (Шмелев, Леров, Шахмагонов), на что многие литераторы шли с охотой и удовольствием, так как дружба с чекистами оборачивалась в те годы многочисленными преференциями. В итоге возникли такие творческие связки как Зотов [20]-Зубов [21]-Леров [22], Востоков [23]-Шмелев [24] и другие. Опыт Центра успешно подхватили и целый ряд провинциальных и прибалтийских чекистов и их соавторов.
Вопреки распространенному мнению что органы (Комитет госбезопасности) и цензура (Главлит) в советское время всячески препятствовали изображению форм, средств и методов работы спецслужб и органов в художественной литературе, внимательный читатель мог составить вполне адекватное мнение о современном ему арсенале агентурно-оперативных и оперативно-технических методов и средств. Тут и секретная терминология (например слово "спецаппарат" применительно к агентам угрозыска звучит в романе Рябова и Нагорного [25] "Рожденная революцией", послужившем литературной основой одноименного телесериала о милиции). Многие произведения содержат упоминания и о наружном наблюдении, и о прослушивании телефонных переговоров, и о перлюстрации почтовой корреспонденции, и об оперативном внедрении. Например в романе "ТАСС уполномочен заявить" у Юлиана Семенова чекисты ведут наружное наблюдение, проводят негласные обыски (что потом вызвало раздражение в советской литературной критике у какого-то автора на морально-правовые темы - мол что это за нарушение Советской Конституции). Достаточно реалистично, для советского времени, изображены методы работы оперативно-чекистких Отделов по борьбе в бандитизмом (ОББ) в трилогии Эдуарда Хруцкого "Приступить к ликвидации", "Четвертый эшелон", "Комендантский час".
