Растормошить женщину, было весьма трудно, но ему все же это удалось, правда, только после того, как он пустил в ход, все свое умение из прошлой жизни, когда он еще и не думал о постриге в монахи. Женщина вдруг осознала, что кроме постылой обязанности, это может быть еще и приятным занятием. Вторая ночь, это только подтвердила. А сегодня она переступила порог комнатки, где находился брат Адам, уже совсем другим человеком. На ее губах играла загадочная улыбка, а весь вид говорил о предвкушении, чего–то нового. И инквизитор ее не разочаровал.
После того, как они мокрые и разгоряченные наконец затихли на тюфяке, набитом свежей соломой, а Алина ласково прильнула к нему и оплела руками и ногами, ласково мурлыча, от переполняющих ее чувств, в нем вновь проснулся дознаватель.
— И что, ты никогда не получала удовольствия, будучи с мужчиной?
— Нет. Сначала было просто больно, а потом, никто и не пытался доставлять мне удовольствие, до тебя я и не подозревала, что это может быть так приятно.
— А сколько раз, ты была с мужчиной?
— Ты у меня четвертый.
— То есть, тебе удавалось побыть с мужчиной, только тогда, когда хозяину нужно было, чтобы ты понесла. Тогда понятно. Ты просто не смогла распробовать, как это может быть хорошо. — С подначкой проговорил он.
— Вот еще. Я занималась этим гораздо чаще, но только не с людьми. Но ты… Ты просто чудо.
— Тебя приводили на пиры, — догадался Адам.
— Ну да. Знаешь, ихние мужчины, ни чуть не отличаются от наших, вот только их красная кожа и эти мерзкие рожи. А когда они залазиют на тебя, то только и разговоров, что эти человеческие самки не так уж и плохи, вот только неумехи.
— Стоп. Ты что знаешь их язык?
— Конечно. За пять лет–то и ты узнаешь, — возразить было трудно, но вот только у него не было этих пяти лет.
— А скажи мне, что орки из столицы, бывали у господина?
— А как же.
— И на пирах, они бывали?
— Нет, на пиры их господин не приглашал, — тут же разочаровала она его. — Те либо шибко мелкие для господина, либо больно знатные, так что ни во что его не ставят.
— Но ты им прислуживала.
— Не. Только издали видела, а потом слышала как слуги его разговаривали, гостей обсуждали.
— А кто же тогда на пирах–то бывает.
— Гости. Бывает, что родня, а бывает и такие же торговцы рабами, как и он.
— То есть, те кто так же разводит людей.
— Как это, разводит? Чтож мы скотина какая?
— Ну пусть не разводят, но тоже позволяют нашим женщинам рожать?
— Ну да.
— А о чем они говорят на пирах–то.
