Этот затянувшийся бесплодный спор все больше и больше раздражал Ватутина. В конце концов хватит переливать из пустого в порожнее. Если Рыкачев считает, что должность командарма ему мала, пусть обращается в Ставку и требует повышения. А здесь надо не болтать, а работать.
Чтобы Рыкачев как-нибудь ненароком не угадал, о чем он думает, Ватутин отвел в сторону глаза и стал пристально и напряженно смотреть куда-то в угол. И тут-то Рыкачев угадал. Он вдруг заметил и этот странный, как будто невидящий взгляд, и прикушенную губу, и желваки, которые остро выдавались на скулах под туго натянутой кожей. Заметил и неожиданно для самого себя испугался.
Мысль о том, что Ватутин понял подоплеку их спора, была ему мучительно неприятна.
«Прекратить! Прекратить немедленно!» — твердил себе Рыкачев. А сам против воли тянул все ту же канитель, с каждой минутой теряя последний задор и не находя способа отступить с честью.
Помощь пришла неожиданно. Хлопнула дверь, и на пороге появился Бобырев, уставный, с бледным от ночной работы лицом и как будто испуганный. В руках он держал какой-то листок бумаги.
— Разрешите доложить, товарищ командующий, — сказал он, подходя к столу. — Серьезное упущение… Прошу посмотреть!…
— Что это? — сердито спросил Ватутин, беря листок в руки. — Что это?! — Вдруг его лицо и шея стали наливаться краской. — Откуда это у вас? — крикнул он и вскочил с места.
Рыкачев облегченно вздохнул. Бобырев появился как раз в самую нужную минуту и отвлек внимание Ватутина.
— Где вы это взяли, черт подери? Ведь этому названия нет!
Бобырев указал в сторону занавешенного окна.
— На полевой почте, товарищ командующий, у писаря!
— У писаря!… — воскликнул Ватутин. — Список всех прибывших частей — у писаря? Где он его взял?
— Понимаете, какое дело, товарищ командующий… — сказал Бобырев. — Как только часть прибывает, она сразу же регистрируется на полевой почте! Таков порядок!…
Ватутин зло взглянул на Рыкачева.
— Ничего себе порядочки! Мы голову ломаем, как скрыть от противника создающуюся группировку. А простой писарь знает больше, чем весь штаб…
— Виноват, товарищ командующий, — сказал Бобырев, мрачнея, — я только вчера приехал. Просто не предполагал, что такая щель может оказаться.
— Да ведь это же преступление! — Ватутин еще раз пробежал глазами листок, густо покрытый лиловыми кудрявыми строчками. — Ну где у нас гарантия, что подобный список не попал в руки противника?
— Писарь утверждает, что это единственный документ, который он составил.
