- Тэффи! - раздался властный оклик Берти.
Собака сразу поджала хвост и все-таки враждебно зыркнула в сторону Си Джей. Та ответила благодушной улыбкой и пробормотала:
- Когда-нибудь мы с тобой останемся один на один...
- Что ты говоришь, детка?
- Я говорю, красное платье порвалось. Я нечаянно наступила на подол, когда мы были у Лейкерсонов.
- Какая досада! - посетовала Берти. - Тогда надень маленькое черное платьице, что я недавно купила тебе в Нью-Йорке. То, в котором...
- То, в котором я выгляжу как уличная девка.
- Чепуха! У тебя великолепная фигура. Честное слово, грех скрывать ее под твоими жуткими балахонами!
Си Джей остановилась в дверях и глянула на Берти через плечо.
- Учитывая тот факт, что дьявольски красивый мистер Джеймисон находится здесь для обсуждения исключительно деловых вопросов, не могу понять, какое значение имеет мой внешний вид.
- Ты же знаешь, я люблю, чтобы все было красиво.
Си Джей невесело усмехнулась.
- Я буду готова через двадцать минут.
Два просторных коттеджа для гостей спрятались в рощице красноствольных гибискусов и высоких австралийских сосен метрах в ста от большого дома. Их окружали шпалеры бугенвиллеи и плетистых роз, разливающих несравненный аромат в теплом вечернем воздухе.
Гаррет стоял, облокотясь о каменный парапет, и любовался огненным диском, величественно приближающимся к линии горизонта.
Он не привык к таким стремительным закатам. В Висконсине, где он родился и вырос, летние вечера тянулись бесконечно долго. А тут... кульминационная вспышка света - и почти следом густая, бархатная тьма, наполненная освежающим бризом и шепотом волн, расчерченная мириадами звезд, которые потускнеют, едва над морем взойдет луна.
Природа стихла словно в предчувствии неведомых чудес, исполнения всех желаний. Да и чего желать в такую сказочную ночь?
Гаррет вздрогнул, будто очнувшись, и увидел прямо перед собой семейство пеликанов, торжественно проплывающих по гладким водам залива, а чуть дальше - какую-то птицу с длинной грациозной шеей: лениво хлопая крыльями, она двигалась к северу.
С песчаной полоски за дамбой доносился птичий гомон; поглощенный своими мыслями, Гаррет только теперь его расслышал.
Рука невольно потянулась к виску, где вздулась шишка - след от арбалета...
Отделившись от каменного барьера, Гаррет одернул закатанные рукава рубашки, застегнул манжеты и, натянув на плечи вечерний пиджак, широким шагом двинулся к дому.
ГЛАВА ВТОРАЯ
