— Ух ты, какая молодая. Ты ее приведи, а?
— Ясно. Я с ней поговорю...
Бедная моя мама! Если бы она все это знала...
Популярны были песни о любви матери к сыну. Их просили спеть самые молодые раненые, почти мальчики. Те, у которых еще не было невест.
Спит деревушка, только старушка
Ждет — не дождется сынка.
Старой не спится, тонкие спицы
Тихо дрожат в руках.
А когда сын приезжает к ней на побывку, старушка
Взглянет на сына разок-другой,
Летная куртка и бровь дугой.
Ты улыбнешься, к сыну прижмешься.
Не пропадет, мол, такой.
А в конце могли идти и «Чубчик», и «Бирюзовые, золоты колечики»... Я пела что просили. Я хотела, чтобы все улыбались и были счастливыми. И в самом конце моего выступления уже можно было себе позволить все: и «та, чево там!», и спеть что-нибудь такое «залихватское», чтобы вставить в финале папину «чечеточку» и мое эффектное, убивающее наповал «х-х-ха!!!»
После выступления меня одаривали и раненые и нянечки вкусными вещами. С едой по-прежнему было очень тяжело.
Я шла домой усталая. Мне нравилось уставать от выступления. Я чувствовала себя актрисой, которая всю себя отдает людям — без остатка. «Только так можно жить. Только так!».
Успех был, что там говорить. Надо смотреть правде в глаза, чего уж...
Новое, неосознанное чувство начинало во мне рождаться именно тогда, в годы войны, когда я пела в госпитале. Я точно знала, что это чувство связано со словом «любовь». «Это — любовь». Но к чему? К кому? Номером один для меня была любовь к папе. Для нее самое большое место в сердце. Она не может смешиваться с другой любовью.
Любовь номер два — любовь к музыке, к кино, к профессии. А какая же еще любовь? Мои увлечения мальчиками и подружками? Нет, это не то... Эта новая любовь, новое чувство начинало постепенно вытеснять все остальные и становиться рядом номером один — с любовью к папе. А потом я уже не могла понять, где «любовь к папе», а где «это»? Что же это за мучительное чувство? Ну почему же, когда я пою:
И с беспредельной гордостью
Ответил гармонист:
С Васильевского острова,
С завода «Металлист», —
я плачу и ставлю себя на место гармониста, и уже я сама переполняюсь беспредельной гордостью, а она передается слушателям?.. Почему, когда я пою:
Любимый город может спать спокойно,
И видеть сны, и зеленеть среди весны... —
хочу любимому измученному Харькову довоенных счастливых дней, готова отдать все, чтобы защищать его, чтобы мой город зеленел среди весны?..
