— Хочешь, Мартинес?
— Благодарю вас, сэр.
— Приведи сегодня в порядок весь дом, Джулио.
— Да, сэр, будет сделано.
— И не делай ничего, что могло бы меня рассердить, — подмигивает лейтенант.
— Нет, сэр, не сделаю.
Лейтенант и его жена, миссис Брэдфорд, уходят.
— По-моему, ты лучший ординарец из всех, которые у нас были, — хвалит она.
— Благодарю вас, мэм.
После введения военной службы по призыву Мартинес стал капралом. Когда ему пришлось впервые обучать солдат своего отделения, он настолько боялся, что его команды были едва слышны.
("Чтобы я подчинялся когда-нибудь паршивому мексиканцу!")
Отделение, становись! Налево равняйсь! Отделение, смир-но! Шагом-марш! Кругом-марш! Кругом-марш! ("Вы, ребята, должны понять: нет на свете ничего трудней, чем быть хорошим сержантом. Твердость и решительность — вот что самое главное".) Отделение, кругом-марш! Солдатские ботинки звонко шлепают по красной глине; с потных лиц на гимнастерки то и дело срываются капельки пота. Ать, два, три… Ать, два, три. ("С белыми протестантскими девочками я был тверд и решителен. И сержантом я буду хорошим".)
Отделение, стой! Вольно!
Мартинес отправляется на заморский театр военных действий, он капрал разведывательного взвода пехотной дивизии генерала Каммингса.
Здесь кое-что новое. Здесь можно любить австралийских девушек. Улица Сиднея. Его берет под руку блондинка с веснушками.
— О, ты очень симпатичный, Джулио.
— Ты тоже.
Вкус австралийского пива. Австралийские солдаты, выпрашивающие у тебя доллар.
— Янки, есть у тебя шиллинги?
— Янки? О'кей, — бормочет Джулио.
Мартинес смотрит на тонкие стебельки травы. Дзи-и-нь, дзии-нь — одна за другой пролетают над головой пули. Их свист пропадает где-то в густых зарослях. Зажатая в руке граната кажется холодной и тяжелой. Джулио бросает гранату вперед, быстро прячет голову и прикрывает ее руками. ("Руки у мамы большие, а грудь мягкая".) Ба-а-бах!
— Попал ты в этого ублюдка?
— А где он, черт его возьми?
Мартинес медленно ползет вперед. Японец лежит на спине с задранным вверх подбородком и разорванным животом.
— Я попал в него.
— Молодец, Мартинес, ты хороший солдат.
Мартинес стал сержантом.
Маленькие мексиканские мальчики тоже питаются всякими американскими небылицами. Они не могут быть летчиками, финансистами или офицерами, но героями они стать могут. Вовсе не обязательно спотыкаться о булыжники и смотреть, задрав голову, На техасское небо. Любой человек может стать героем.
Героем… Но не белым протестантским парнем, твердым и решительным.
