Он нагнулся и поцеловал ее в пульсирующую жилку на виске.
– Перевернись на живот, – прошептал он.
Аккуратно и неторопливо, с томной почтительностью, он снял с нее белую хлопчатобумажную футболку и джинсы. Расстегнул лифчик, стянул до смешного крошечные трусики. Потом просунул руку под округлость ее живота и принялся покрывать поцелуями ее спину, бедра, гладкие упругие ягодицы. От этих долгих, соблазняющих поцелуев она начала задыхаться, как утопающая.
Его пальцы ласкали нетерпеливую, трепещущую плоть, по следам пальцев двигались губы и кончик языка.
Тэра была как в горячечном бреду. Еще, еще, вот сейчас, просило ее тело.
– О Боже! – выдохнула она, наконец, почувствовав пульсирующее ощущение блаженства в глубоком потаенном центре своей женственности.
Рейчел приехала и привезла с собой кучу вещей Тары.
– Он здесь? – спросила она.
– Нет, он сейчас в Парижской консерватории, отбирает таланты. Прилетит сегодня поздно вечером.
– А ты ждешь его дома, как маленькая верная жена.
– Не говори глупости, мама.
– Я ревную, – сказала Рейчел, краем глаза оглядывая великолепный интерьер дома. В глубине души она даже чуть-чуть радовалась, видя Тэру слегка "одомашненной".
– Фальшивка. Стилизация под средние века, – скривилась Тэра, кивая на архитектурные детали тюдорских времен и решетчатые окна, усыпанные датчиками охранной сигнализации.
– Возможно, слишком помпезно на твой вкус, – сухо согласилась Рейчел, припоминая всегдашнее презрительное отношение Тэры ко всему, что выглядело показным. – Он сам выбрал этот дом?
Тэра пожала плечами.
– Я не спрашивала. Вряд ли.
Рейчел стала обходить следом за дочерью комнату за комнатой, внимательно осматривая обстановку и уклоняясь от комментариев, если они не были одобрительными. В спальнях она пристально разглядывала экстравагантные задрапированные шторы с кистями и шелковые балдахины, украшающие кровати.
– Ну прямо картинка из журнала "Дом и сад", – наконец, отважилась она на комментарий.
– О, не надо! Скажи честно. Это невообразимо уродливо, – возмутилась Тэра.
– У каждого свой вкус, – ровным голосом заметила Рейчел.
Она думала о женщине, которая выбирала всю эту роскошь. Заслуживает ли такая женщина презрения за свою избалованность? Или ее потребность потакать своим слабостям является отражением какой-то глубоко скрытой неудовлетворенности? Что она представляет из себя, эта женщина? Та, которую бросили. Жена Сола.
Спускаясь следом за Тэрой по лестнице, Рейчел смотрела на каштановую головку дочери. Она знала, что не решится задать эти вопросы вслух и не будет спорить с мнением Тэры.
