Некоторые музыканты узнавали ее, вспоминая маленькую девочку, которая семенила рядом с отцом, Ричардом Силком, крепко держась за его руку и оглядывая широкую сцену и просторный амфитеатр зрительного зала с позолоченными балконами, нагроможденными один над другим.
Это был час поразительного одиночества, повисший между ее старой и новой жизнью. Она не ощущала никакой связи с прежней Тэрой – ни с невинной маленькой девочкой, ни с взбунтовавшейся девушкой-подростком. В этот час она чувствовала себя девочкой-невестой, дофиной или инфантой, присланной к своему будущему мужу в страну, которой он правил.
То, что произошло сейчас между ней и Солом, пока казалось чем-то сказочным, нереальным. Тэра еще не до конца свыклась с мыслью, что внутри нее развивается новая жизнь. Мгновенно осознать те перемены, которые ожидают ее, было просто немыслимо.
Сол зарезервировал для нее на концерт лучшее место. Она могла прекрасно видеть сцену.
Оркестр расположился на сцене, образуя черно-белые ряды. Раздались звуки настраиваемых инструментов, этот знакомый, нестройный шум, который заставлял Тэру трепетать от предвкушения еще в те времена, когда она была ребенком. Короткие резкие звуки кларнетов, тонкий писк флейты-пикколо, гул барабанов.
И затем, как по взмаху невидимой руки, все смолкло. Публика замерла и приготовилась.
Сол быстрым шагом прошел сквозь ряды музыкантов. Высокая, прямая фигура, без тени улыбки на лице – как охотник перед решающим выстрелом. По своему обыкновению, он никак не отреагировал на аплодисменты публики. Их надо было еще заслужить.
Два легких удара по краю пульта – и гул в зале затих, превратившись во вздох. А затем вздох сменился полной тишиной.
Зазвучала увертюра к "Похищению из сераля" Моцарта. Она началась довольно невинно. И затем ворвалась в зал, яркая и ослепительная, хватая публику за горло, высекая электрические искры. Еще один внезапный поворот – и зал окутан волнами нежности. Мелодия любви рождалась из томных вздохов и прозрачно чистого пения скрипок.
Огни в зале были полностью потушены, только неяркие светильники пюпитров заливали оркестр мягким сиянием. Прожектор подсвечивал снизу фигуру маэстро, создавая какой-то мистический, пугающий образ. Его лицо выглядело как суровая мрачная маска с резко очерченными темными тенями. Глаза отливали стальным блеском, рот плотно сжат в тонкую линию. Тэра, как зачарованная, не могла отвести от него глаз. Она едва могла дышать.
