По лицу Ксавьера пробежала судорога удовольствия.
Приоткрытые губы Тэры начали то же нежное путешествие вдоль его лица, которое прежде проделали ее пальцы. Она щекотала его кожу своим легким дыханием и шаловливыми, дразнящими движениями касалась кончиком языка мочек ушей.
Ксавьер обнял ее за шею и притянул к себе.
Неистовая дрожь пробежала по ее телу, когда их губы соединились. Она почувствовала прикосновение его языка, и теплая, темная волна подхватила и понесла ее.
Время медленно скользило мимо них.
Тэра слегка отстранилась и заглянула в глаза Ксавьеру. Ей казалось, что она смотрит ему прямо в сердце. Это соприкосновение глаз было глубоким и чувственным, как физическая ласка.
Она почувствовала, как что-то раскрывается у нее внутри в пульсирующем ожидании.
Она откинулась назад и улыбнулась.
– Сол, – нежно выдохнула она. – Сол…
– Тэра. Мой прекрасный эльф. – Его руки нежно перебирали пряди волос, обрамлявшие ее лицо.
Тэра взяла его ладонь и положила ее себе на шею.
– Ты уверена? – хрипло прошептал он, заставив ее сердце сжаться.
Прежде Тэра всегда видела в выражении лица Ксавьера бескомпромиссную, внушающую благоговение силу, соединенную с безжалостной решимостью. Она понимала, что человеку его масштаба, великому интерпретатору музыки, наверное, приходится быть жестоким надсмотрщиком в поисках совершенства. Но, глядя сейчас в его лицо, она видела гораздо больше – его острую восприимчивость, его способность сопереживать, его ранимость.
Они пристально смотрели друг другу в глаза. Казалось, они проникают друг в друга, соединяются, сливаются в единое целое.
– Куда? – спросил Сол со вновь обретенной властностью.
Тэра взяла его за руку и повела за собой наверх, в свою спальню.
Они скинули с себя одежду – старый свитер, джинсы, черную шелковую рубашку, дорогие итальянские туфли. Затем бросились в объятия друг друга.
Он как изголодавший дикий зверь, в изумлении подумала Тэра, когда он с жадностью набросился на ее тело, зарываясь лицом в ее плоть, стискивая руками, впиваясь губами, лаская языком.
Глядя на него, она видела, что, даже сбросив одежду, охваченный безрассудным желанием, он не потерял и малой толики своей властности. Его тело обладало одновременно твердостью железа и мягкостью бархата.
Он властвовал над ней, над ее телом, сжимая пальцами соски, стискивая ладонями внутреннюю поверхность бедер, дразня языком, извлекая наслаждение из каждого прикосновения.
Но Тэра не хотела быть пассивным объектом его страсти, это было не в ее натуре. Она извивалась в его объятиях, скользкая, как рыба, возвращая ему ласки. Искры жгучих, жалящих ощущений вспыхивали в ее сознании. Она чувствовала себя так, словно качалась на волнах в океане экстаза, то падая вниз, то поднимаясь высоко на гребень. Мужская близость захлестывал ее. Повсюду на ее коже были его руки и губы, его мужская сущность с беспощадной напористостью погружалась глубоко внутрь ее тела.
