Это была ложь. Она играла, по крайней мере, по семь часов в день.
Торжествующая улыбка появилась в уголках сурового тонкого рта Ксавьера.
– Я очень рад это слышать. Теперь слушай меня! Это не шутка. Я разговаривал с Моникой, и она согласилась послушать твою игру. Она приглашает тебя присоединиться к ее маленькой группе на следующей неделе. Я думаю, во вторник. Они начинают в два часа дня. Поэтому я заеду за тобой в одиннадцать, мы вместе пообедаем, а затем я отвезу тебя туда.
Тэра сделала глубокий вдох.
– Нет.
– Тэра! Нельзя упускать такую возможность.
Он хотел было упомянуть о ее отце, чтобы оказать на нее дополнительное давление, но решил, что не стоит делать этого.
– Разумеется, я приду на мастер-класс. Но я поеду туда своим ходом. Хотя все равно спасибо.
– Я понял. Очень хорошо, – сказал он холодно.
– Вы там будете? – спросила она.
– Да.
– Мне страшно до безумия. Наверное, я буду играть, как ослица…
Ксавьер медленно положил трубку на рычаг и задумался с дьявольской улыбкой на лице. Конечно, может оказаться, что эта маленькая колючая фея абсолютно ни на что не годна, и тогда ему не избежать насмешек Моники. Однако он сомневался, что недостаток техники исполнения станет неразрешимой проблемой для Тэры Силк. Ее преподаватель сказал, что у Тэры были очень хорошие задатки в детском и подростковом возрасте, поэтому, даже если она не занималась некоторое время, маловероятно, что все это исчезло. Настоящий талант никогда не пропадет, разумеется, исключая случаи повреждения мозга или психического расстройства.
Нет сомнений, что с Тэрой возникнет масса проблем вне области музыки, но это его не пугало.
И вообще, что может быть более захватывающим, чем роль Господа Бога в рождении нового сверкающего таланта?
– Сол Ксавьер, видимо, вбил себе в голову, что должен стать моим Свенгали, – сдержанно сообщила Тэра матери, когда та вернулась вечером с работы.
Когда Рейчел выслушала полностью рассказ дочери, в ней зажглась искра надежды, что в Тэре вновь проснется интерес к занятиям музыкой. Беспокойство о дочери на время почти подавило горе, связанное со смертью Ричарда. Рейчел видела, что дочь отчаянно барахтается, безумно дергаясь из стороны в сторону в попытках найти хоть какой-нибудь указатель, который направил бы ее к определенной цели.
Рейчел спрашивала себя, где они с Ричардом допустили ошибку в воспитании дочери, которая подавала такие большие надежды в детском возрасте. Она предполагала, что они были слишком поглощены горем после смерти Фредди и это могло оказать неблагоприятное воздействие на Тэру. Но они ведь старались, чтобы их страдание не слишком отразилось на отношениях с дочерью. Наоборот, когда Тэра осталась их единственным ребенком, она стала для них еще дороже, чем раньше.
