- Но это моя родная учительница... – тихо прошептала я, заливаясь слезами.
Вздохнувшая местная медсестра успокаивающе ласково прижала меня к себе. Она была странная.
- Ах, дитя, дитя... Какое ты ласковое... Были б все такие как ты, так может и страна была б иной...
Я разрыдалась просто отчаянно. Не знаю, почему на сердце стало спокойнее и теплее. Я чувствовала – она была добрая, странная, хорошая. Она быстро ушла за каталкой, успокоив меня взглядом. На меня так пахнуло любовью из ее глаз!
Я зачаровано застыла, смотря ей вслед. А потом двинула за ней, будто загипнотизированная.
Как зачарованная, я механически протопала, высоко поднимая ноги, несколько шагов ей вслед, пока не вошла в холл. А потом одумалась и горестно уставилась на стенку. Меня тянуло туда, я хотела побежать туда, но почему-то не решилась нарушить приказание медсестры.
Я оглядела стенки холла больницы. Какой-то идиот устроил в нем выставку фотографий царской семьи, наверное, чтобы привлечь сюда людей. Особенно впечатляли надписи – “Последний путь”, “Останки царской семьи”... Очевидно, эти фотографии поместили тут для напоминания, о том, что все мы смертны... Я быстрей перевела взгляд на фотографии с живыми лицами. “Вот какими они были живыми!” – гласила патетическая подпись.
Я отчаянно заревела.
Дальше были кости.
Какой-то садюга делал! – негодующе подумала я сквозь слезы, рассердившись. Словно этого мало, он еще и написал над костями несчастных мертвецов – “Помните, люди, и не забывайте!”
Садист! – подумала я, быстрей рассматривая семейную фотографию живого царя, чтоб избавиться от навязчивых маниакальных мыслей, что твои родные, Ольга Ивановна, превращаются в такое на операционном столе. И что под простынями возят на каталках кости. Картины вызывали навязчивые идеи, что такой ты будешь сама, когда тебя убьют.
Николай, Алиса, Алиса, дочери Мария, Татьяна, Оля, Анастасия... – читала я.
На дочерях я запнулась – одно из лиц показалось мне подозрительно знакомым.
Я напряглась, не в силах вспомнить, где я его видела. А потом обернулась, и мой взгляд упал на отдельные фотографии дочерей царской семьи. И тут же ужас пронзил меня, на меня смотрела моя фотография, – значит, разыскивается! Они так спешили, что, наверное, залепили мною фотографию одной из царских дочерей.
- О Боже... – прошептала я в отчаянии. – Я ведь ничего не сделала, просто забыла заплатить, а они уже объявили розыск...
Я чуть не заревела вслух.
- Всю жизнь изучаю царскую семью, – услышала я приятный мужской голос сзади, твердивший что-то женщине с девочками рядом. – Тут интересные фотографии, они так веселы... Вот тут, давайте вам покажу, девочки...
