— Видишь ли, — объяснил Лястер потом капитану. — Все дело в наших мозгах. Только сознание знает о том, что огонь обжигает, кислота уничтожает все на своем пути, а рано или поздно приходит смерть от старости. Отбрось все это из своего сердца, и даже отрубленная кем-то голова прирастет на место, сломанная рука без боли будет функционировать, а вытекший глаз не перестанет видеть. Один человек может обжечься спичкой, другой же будет глотать раскаленные угли, и ничего не почувствует в пищеводе. А ведь эти двое — обычные люди, отличающиеся только сознанием и мировоззрением. Конечно, это дело длительных тренировок, но в первую очередь, упражнений для разума!
Лишь оттого, что монахи мыслят не как все, а идут за своей единственной целью — Местью, они считаются самыми непобедимыми и загадочными существами этой безграничной вселенной.
Упоенный мерным говором отца, капитан безмолвно внимал. Древние, описанные в книгах и экранизированные на широких голоэкранах мифы, ставали на свое место. Теперь он понимал неповторимое могущество Ордена. Ведь как можно убить человека, который не верит, что будет убит. Лишь изменив сознание этого дитя божьего, можно вонзить в него острие и видеть, как он корчится в мучениях.
Когда им принесли одежду взамен той, что осталась лишь темным пятном в шипящей зелени бассейна, они направились в обеденный зал. С удивлением Антон отметил, что облачается в белую полетную форму капитана с погонами и небольшим знаком отличия на левой стороне груди. Черный, окантованный красной полоской овал — новый символ его экипажа.
В зале вовсю шла пьяная потасовка, монахи показывали Эвелине чудеса своего смертельного мастерства. Появление грозного Верховного Главы прекратило драку на корню.
Все манерно уселись за длинный овальный стол, вырезанный из цельного куска громадного дерева. Парочка Паладинов спрыгнула с потолка, на ходу пряча свое оружие.
Иона поднял бокал с вином, провозгласил короткий тост за здравие гостей и уселся в верховенствующее кресло. Затем он принялся пристально пялиться в глаза каждому послушнику. Пять минут, и помещение опустело от монахов, оставив пришельцев в обществе Лястера. Доктор разочарованно вздохнула, понимая, что эту ночь придется провести в обществе артиллеристов, а не всесильных воинов.
Обменявшись несколькими ничего не значащими фразами, все потащились по своим комнатам, коими оказались небольшие удобные кельи. Корабельные стрелки скрылись в одном номере вместе с Эвелиной, та заливисто хохотала и шлепала их по задам своими широкими ладошками.
